– Вера, ты там со своими деревьями совсем утратила связь с действительностью! Эта «девочка», как ты выражаешься, дочь больного психопата, алкоголичка и дрянь. Дмитрий потом одумается, обязательно одумается, но будет поздно. Нам надо спасать его, а мы фамильные шкатулки дарим! Тьфу!

– А, так ты шкатулку пожалел! Господи, я и не думала, что ты такой мелочный… И при чём тут мои деревья? Они, по крайней мере, не такие жестокие.

– Сама же всю жизнь говоришь, что у деревьев всё как у людей!

Они спорили и кричали друг на друга, а я лежала в своей кровати, вытягивая нитки из пододеяльника, и не думала, что порчу «хорошую вещь». Встала уже после того, как отец хлопнул дверью и ушёл из дома.

Заплаканная мама стояла у окна. Я хотела обнять её, но она отшатнулась, выставив перед собой ладонь:

– Не надо! Всё в порядке. Он давно должен был уйти, жаль, что время выбрал неудачное.

Отец пришёл через три дня, за вещами. Я как раз была дома, а мама – у Димки с Ирой, она там делала ремонт («малышу нужны чистота и комфорт»). Димка помогал ей, когда не работал, а Княжна валялась в кровати и смотрела по телику повтор телесериала «Спрут». В спальне Димка наклеил обои неправильно, так что букеты смотрят головками вниз, и мама переживает, что это дурная примета…

Я в тот дом приходить не хотела, да мне и некогда было – сдавала первую сессию, которая никого, кроме меня, не интересовала. Отец, складывая книги в коробку, спросил, как экзамены, но это был вопрос вроде французского «са ва», не требующий ответа. Мама вообще, по-моему, забыла о моей учёбе, у неё теперь были Димка, Княжна и ремонт…

– Ты знала, что у отца кто-то есть? – спросила она как-то на днях. Я промямлила, что догадывалась, а мама усмехнулась:

– Ну, я-то давно была в курсе и всё-таки надеялась, что он одумается. И эта его… должна понимать, что нельзя так поступать с чужими детьми.

Я была поражена. Я ведь считала, что мама даже понятия не имеет о второй папиной семье, жалела её, а она только делала вид, что ничего не происходит! По-моему, это жуткое лицемерие.

– Много ты понимаешь, – махнула рукой мама. – Ради детей чего только не вытерпишь… Даже ради чужих, а о своих-то что уж говорить.

Оказывается, ей приходили анонимные письма. Я раньше считала, что такие письма придумывают в редакции журнала «Крокодил» (там было много карикатур про анонимки), но нет, они существуют взаправду. Маме даже сообщили домашний адрес Александры Петровны и описали, как выглядит Танечка. Предлагали «разобрать» поведение мужа на заседании парткома, но, во-первых, папа у нас беспартийный, а во-вторых, мама даже не удостоила анонимщика ответом (ему надо было отвечать на адрес «Главпочтамт, до востребования, Иванову»).