Мне кажется, что у него нет никакого опыта, как, впрочем, и у меня. Поэтому большую часть времени, которое мы проводим в его квартире (это бывает через день, Андрюша уже привык засыпать в той квартире, особенно после того, как я принесла с собой чистую наволочку), М. читает мне свои тексты и рассказывает, что раньше их нужно было «литовать» у членов Союза писателей… Тексты, на мой взгляд, претенциозные и слабые, но я ему об этом не говорю. Вместо этого рассказываю М. о своей учёбе, и ему это примерно так же интересно, как мне – про «литовку» текстов.

Мы – совершенно чужие друг другу люди, может, поэтому у нас ничего и не получается?.. Но никто другой, кроме М., ни на меня, ни на мою честь не покушается, а в любовь я как с детства не верила, так и теперь не верю.

Пойду звонить Файрушину, пока ещё не очень поздно.

Зимняя весна

Зимняя весна

Санкт-Петербург, март 1906 г.

Весна пришла раньше обычного, а может, это Ксении всего лишь показалось. Такое всегда мерещится тем, кто впервые полюбил, – солнца вдруг стало много, небо открылось настежь, продлился день, запели птицы, и даже лёд на Неве, кажется, тронулся. Впрочем, нет, до ледохода ещё далеко.

«Это иной кто-то тронулся… умом», – фыркнула бы Евгения, если бы Ксении пришло в голову делиться природными наблюдениями с сестрою. Но Евгения ещё на прошлой неделе вернулась в Варшаву, и они с Любовью Валерьяновной должны были днями отправиться в Париж. Простилась Евгения со всеми ласково, крепко обняла Ксению, расцеловала мать. А вот портрет тот неудачный оставила на Мещанской, хотя Константин горячо советовал «довести его до ума». Евгении польстили бы комплименты жильца, кабы сам он ей хоть чуточку нравился.

– Мне дороги похвалы лишь немногих людей, да и тем я не слишком доверяю, – заявила она за утренним самоваром накануне отъезда. – Вы, кстати, видали картину «Похороны рабочего»?

Выставка в Академии, представляющая в числе прочих эти самые «Похороны», открылась в середине февраля.

– Не успеваю следить за искусствами, – развёл руками Константин. Он с утра, видно, не успел расчесаться и выглядел растрёпаннее обычного.

Ксения с трудом удержалась от желания взять свой гребень для волос и ласково пройтись по его волосам (неуместное поведение, странные мысли!).

– А уж и не увидите, – торжествовала Евгения, – её сняли за политический жанр.

– И что, хороша была работа? – заинтересовался Константин.

– Исполнение посредственное. – Ну всё, Геничка оседлала своего конька и будет теперь битый час интересничать! – В Европе реалистический жанр давно уж почитается устарелым. – Константин, улыбаясь, слушал её внимательно, но не забывал поглядывать на Ксению, как бы передавая ей взглядом: я только о вас думаю! – Сейчас в живописи важно не что изображается, а каким методом, понимаете?