Его настоящим дебютом стала, конечно, «Карнавальная ночь» (1956). Еще вполне гэговая по форме комедия, легкое дыхание которой было совершенно неотразимым. Большой неуклюжий Рязанов сам был для этого фильма в роли воздушной героини Гурченко, наивно и как бы шутя ломающей старые схемы. «Человека из ниоткуда» (1961) зритель тогда не увидел, а когда фильм разрешили, время убежало далеко вперед, похоронив отличные работы Юрского и Папанова. В 1962‐м была шикарная «Гусарская баллада», подарившая народу красавца Яковлева, крошку Голубкину и сотни анекдотов про поручика Ржевского. Но только в 1966‐м Рязанов стал тем самым Рязановым, с которым мы все выросли, повзрослели и даже немного успели состариться: вышел «Берегись автомобиля», абсолютно гениальный, покадрово и дословно, фильм. В нем был найден основной мотив рязановского оркестра – маленький человек со своей правдой и своей маленькой смелостью за нее бороться. Мы все в лучших своих проявлениях дети Деточкина, а уж Новосельцев, жена Гуськова и «продавший Родину за машину» Фетисов, старики-разбойники, провинциальный актер Бубенцов и корнет Плетнев и еще многие-многие другие рязановские герои так точно оттуда родом.

Временем Рязанова был самый застойный застой – 1970‐й – первая половина 1980‐х. «Старики-разбойники» (1971), «Невероятные приключения итальянцев в России» (1973), «Ирония судьбы, или С легким паром!» (1975), «Служебный роман» (1977), «Гараж» (1979), «О бедном гусаре замолвите слово» (1980), «Вокзал для двоих» (1982), «Жестокий романс» (1984), «Забытая мелодия для флейты» (1987), «Дорогая Елена Сергеевна» (1988). Нигде больше Рязанов не достигнет высоты и чистоты «Берегись автомобиля», в его фильмах будут длинноты, назидательность, интеллигентское культурное высокомерие в великих стихах и слишком хорошей музыке Петрова – все то, за что поругивали режиссера тогда и очень любят ругать сейчас. Но его голос будет для этого тягучего резинового времени спасительным. Его истории, его «сказки» смеялись над нами по-доброму и давали выдохнуть, посмотреть на себя со стороны. Да, герои Вампилова выходили точнее и жестче, а женщины Смирнова отчаяннее и безотраднее, но Лукашин и Надя были в каждом доме, и именно фильмы Рязанова впускали в эти дома ощущение, что не все спокойно в датском королевстве. Эту функцию комедии они выполняли безукоризненно.

Сегодня, когда все советское опять тут как тут, модно Рязанова списывать в запас. Апологетика, как считают такие критики, мелкого советского консюмеризма, этическое уродство главных героев всех наших Новых годов, его фильмы как пища для антропологических, а не киноведческих исследований, растерянность его последних работ – все ставится в вину. Тут можно поспорить с каждым пунктом. Но спорить не имеет смысла. Потому что Рязанов в нашей крови; потому что наши дети готовы, не понимая толком фабулы, раз за разом смотреть «Берегись автомобиля»; а под стук ножа при резке очередного новогоднего оливье мы искренне заливаемся хохотом над в пятидесятый раз виденной сценой в бане; потому что мы говорим цитатами из его фильмов; потому что Цветаева и Ахмадулина из его фильмов ушли в народ и как-то там вполне себе угнездились; потому что он любил своих героев и научил нас любить их в себе.