Турки, кстати, пытались потеснить французов с этой территории. В первый раз, еще до ухода канонерки, высадили десант, «в количестве 250 человек, у села Турба», что возле Шейх-Са’ида. Однако «находившаяся в бухте канонерка „Braut“ принудила их удалиться».

В 1883 г. торговый дом «B&R», прекрасно осознавая «все трудности владения землями у Баб-эль-Мандебского пролива без поддержки со стороны государства, предложил уступить их правительству Франции. Но оно отклонило это предложение, и в Шейх-Са’иде появились турки».

В 1884 г. французское правительство, реагируя на запросы нескольких депутатов, отправило в Аден специальную комиссию, дабы «удостовериться в истинном значении Шейх-Са’ида для интересов Франции».

Познакомившись, если так можно сказать, с Шейх-Са’идом «исключительно из английских источников в Адене», комиссия представила заключение «о желательности полного отказа Франции от своих прав на эту колонию», представляющую собой лишь «голую скалу и песок».

Хотя французская комиссия и пришла к заключению «о полной ненужности для Франции „голой скалы и песка“ (Шейх-Са’ида), — пишет М. Геденштром, многие известные лица придерживались другого мнения; говорили о прекрасной якорной стоянке в бухте и ее стратегическом положении». В 1840 г. французский премьер-министр Луи Адольф Тьер хотел высадить в Шейх-Са’иде войска в ответ на занятие англичанами Адена. В 1862 г. посол Франции в Константинополе г-н Э. А. Тувенель предлагал сделать то же самое в ответ на угрозы французам со стороны англичан в Маскате. Леон Мишель Гамбетта (премьер-министр и министр иностранных дел Франции в 1881–1882 гг.) вынашивал планы о размещении в Шейх-Са’иде батареи; «подготовил даже смету, но смерть помешала ему закончить это дело». Важное стратегическое местоположение Шейх-Са’ида отмечал в своем рапорте (1870) и адмирал Эрнест Мушез (Mouchez).

В 1885 г., сообщает М. Геденштром, в виду бездействия французского правительства, фактическое занятие турками Шейх-Са’ида «сделалось официальным», о чем и было ими объявлено, в марте 1885 г., в журнале, издающемся в Сана’а («Journal de Sana»).

Только шесть месяцев спустя французский посол в Константинополе «скромно», по выражению М. Геденштрома, пытался опротестовать занятие турками Шейх-Са’ида. В ноте, переданной им турецкому правительству, говорилось, что права на Шейх-Са’ид, согласно имеющимся документам, принадлежат Франции, конкретно — торговому дому «B&R». На демарш посла турки никак не отреагировали, продолжая занимать Шейх-Са’ид и «укрепляться в нем».