Сесиль Рено у Робеспьера

К этому последнему факту прибавился еще один. На другой день какой-то гражданин описывал в кофейне покушение на Колло д’Эрбуа и радовался, что оно не удалось. Монах, слушавший этот рассказ, возразил, что очень жаль, напротив, что эти злодеи, члены комитета, уцелели, но, надо надеяться, они рано или поздно всё равно попадутся. Несчастного схватили и в ту же ночь привезли в Париж.

Всего этого было более чем достаточно, чтобы предположить обширные разветвления заговора и наличие целой шайки наемных убийц. Членов комитета обступили, осаждали просьбами беречь себя и охранять свою жизнь, столь драгоценную для отечества. Секции собрались и опять начали посылать Конвенту депутации и адресы, в которых говорилось, что в числе чудес, сотворенных Провидением в пользу Республики, спасение Робеспьера и Колло д’Эрбуа от рук убийц – не меньшее. Одна секция даже предложила выставить стражу из двадцати пяти человек для охраны членов комитетов.

На 25 мая (6 прериаля) приходилось заседание якобинцев. Робеспьер и Колло д’Эрбуа явились туда и были приняты с неимоверным энтузиазмом. Когда люди, взявшие власть, устанавливают общую покорность, остается только дать волю низким душам, а уж они сами не только довершат владычество, но и дополнят его раболепным поклонением и почестями. Колло первым начал говорить с обычным своим свирепым увлечением и говорит, что волнение, которое он испытывает в настоящую минуту, доказывает ему, как сладко служить отечеству даже ценою величайших опасностей. Он убедился в том, что «тот, кто подвергся какой-нибудь опасности ради отечества, черпает новые силы в братском участии, которое внушает. Эти благосклонные рукоплескания суть новый залог союза между сильными душами. Тираны, загнанные и затравленные, чувствуя близкий конец свой, тщетно прибегают к кинжалам, яду, западне: республиканцы этим не смутятся. Разве тираны не знают, что когда патриот умирает под их ударами, пережившие его патриоты на его же могиле клянутся отмстить и увековечить свободу?»

Колло заканчивает речь среди рукоплесканий. Бентаболь предлагает президенту заключить Колло и Робеспьера в братские объятия. Лежандр, с подобострастием человека, бывшего другом Дантона и чувствующего, что может заставить забыть об этой дружбе лишь бесконечным раболепством, говорит, что рука злодеяния поднялась против добродетели, но Бог не дал совершиться преступлению. Он приглашает всех граждан образовать стражу вокруг членов комитета и сам первый вызывается охранять их драгоценные жизни. В эту минуту несколько секций требуют, чтоб их впустили в залу, происходит крайняя суматоха, но толпа уже так велика, что секциям приходится остаться у дверей.