Робеспьер был исполнен тщеславия, но не честолюбия. Жадный до лести и знаков уважения, он ими питался и только для вида отбивался от них, уверяя, что не добивается верховной власти. Вокруг него образовалось нечто вроде двора, состоявшего из нескольких мужчин и множества женщин, которые расточали ему нежнейшие заботы. Постоянно толпясь у дверей, они не уставали превозносить между собой его добродетели, красноречие, гениальность; они называли его божественным, человеком, стоящим выше человечества, и с каким-то неистовым ханжеством ухаживали за этим кровавым и надменным первосвященником. Восторженная подобострастность женщин есть вернейший признак особого отношения общества к данному лицу. Своими хлопотливыми заботами, своими речами, своей тревожной суетливостью они придают этому пристрастному отношению смешной оттенок.

К этим почитательницам Робеспьера примкнула некая недавно основанная странная и нелепая секта. Когда отменяются существующие вероисповедания, особенно плодятся секты, потому что потребность веровать ищет новой пищи вместо отнятой старой. Некая старуха по имени Катрин Тео, мозг которой повредился от заключения в Бастилии, объявила себя Богоматерью, возвестила о скором явлении нового Мессии и уверяла, что тогда для избранных начнется вечная жизнь. Эти избранные должны распространять свою веру всеми средствами и истреблять врагов истинного Бога. Монах-картезианец Дом Жерль, игравший некоторую роль при Учредительном собрании, стал в этой секте пророком. Робеспьер тоже попал в пророки, удостоившись этой чести, вероятно, за то, что исповедовал деизм. Катрин Тео называла его своим возлюбленным сыном, а посвященные смотрели на него с благоговением и видели в нем сверхъестественное существо, призванное иметь высокую и таинственную судьбу.

Робеспьер, вероятно, знал об этих глупостях и если и не принимал в них участия, однако находил в сообщениях о них некоторое удовольствие. Достоверно то, что он оказывал Дому Жерлю протекцию, часто принимал его у себя и выдал ему подписанное собственноручно свидетельство о гражданской благонадежности, чтобы избавить от преследований одного из революционных комитетов.

Секта имела свои особые обряды и собиралась у Катрин Тео в одном из глухих парижских кварталов близ Пантеона. Там совершались посвящения – в присутствии самой Катрин, Дома Жерля и главных членов секты. Она начинала приобретать известность, и в обществе знали, что Робеспьер считается у нее пророком. Таким образом, все точно сговорились возвеличивать и компрометировать его.