Защищаясь такими привычными хитросплетенными и пространными фразами, Робеспьер впервые встречает в Конвенте мрачное безмолвие и почти скуку, вызванную длиной его речи. Наконец он добирается до сути вопроса: он начинает обвинять. Перебирая правительство, Робеспьер сначала критикует финансовую систему. Он, автор закона от 22 прериаля, с глубоким пренебрежением распространяется насчет закона о пожизненных рентах; он не обходит своими нападками даже максимум и говорит, что Конвент склонили к насильственным мерам интриганы. Потом он переходит к войне; презрительно отзывается о победах, «которые описывают вам с академической легкостью, точно они не стоили ни крови, ни труда». «Надзирайте за победой, – говорит он, – надзирайте за Бельгией. Ваши враги удаляются и предоставляют вас внутренним раздорам; военная аристократия пользуется протекцией; верные Республике генералы подвергаются гонениям; военная администрация забирает себе подозрительную власть. Эти истины стоят эпиграмм». Робеспьер не упоминает о Карно и Барере, предоставляя Сен-Жюсту обличать нравы Карно.

Потом он распространяется о Комитете общественной безопасности, о множестве его агентов, об их жестокостях и хищничестве; он обличает Амара и Жаго как людей, захвативших всю власть в полиции и делающих всё, чтобы пустить дурную славу о революционном правительстве. Он жалуется на насмешки по поводу Катрин Тео и утверждает, что это только нарочно выставляли вымышленный заговор, чтобы скрыть настоящий. Во всем существующем он не находит ничего хорошего, кроме самого революционного правительства, да и то только в принципе, а не в осуществлении. Принцип принадлежит ему; но враги искажают его.

Робеспьер заканчивает свою речь следующим кратким повторением: «Положим, что существует заговор против общественной свободы; что он обязан своей силой преступной коалиции, интригующей в недрах самого Конвента; что эта коалиция имеет сообщников в Комитете общественной безопасности и подведомственных ему учреждениях; что враги Республики противопоставили этот комитет Комитету общественного спасения и таким образом установили два правительства; что некоторые члены Комитета общественного спасения участвуют в этом заговоре и составленная таким образом коалиция старается погубить патриотов и отечество. Каково же средство против этого зла? Наказать изменников, обновить личный состав учреждений, подведомственных Комитету общественной безопасности, очистить состав и самого этого комитета и подчинить его Комитету общественного спасения, образовать правительство под верховной властью Национального конвента, который есть центр и судья, и подавить таким образом все фракции тяжестью национальной власти, дабы воздвигнуть на их развалинах могущество правосудия и свободы. Таковы принципы. Если нет возможности поставить их на вид, не прослыв честолюбцем, я выведу заключение из этого, что между нами господствует тирания, но отнюдь не что я должен молчать. Ибо что можно сказать против человека, который прав и сумеет умереть за свое отечество? Я создан для того, чтобы бороться против порока, а не управлять им. Еще не пришло время, когда порядочным людям можно служить отечеству безнаказанно».