Этот декрет вызвал страшное брожение в народных кварталах. Революционеры постарались еще более усилить его и с этих пор называли Буасси д5 Англ а не иначе как Буасси-Голод. Восемнадцатого марта (27 вантоза), когда декрет в первый раз был приведен в исполнение, сильное смятение поднялось в предместьях Сент-Антуан и Сен-Марсо. На 636 тысячи жителей столицы было роздано 1897 кулей муки; из них 324 тысячи получили по полфунта положенной прибавки. Но населению предместий казалось так ново и странно получать хлеб порциями, что оно возроптало. Несколько женщин, постоянных посетительниц народных собраний, всегда готовых на любые беспорядки, столпились в секции Обсерватории. К ним присоединились обычные секционные агитаторы. Они хотели отправиться в Конвент с петицией, но для этого нужно было собрание всей секции, собрания же эти разрешались теперь только по декадным дням.
Несмотря на это, толпа окружила комитет и с угрозами потребовала ключей от залы заседаний, а когда комитет отказался, то потребовала, чтобы он отрядил одного из своих членов проводить людей в Конвент. На это комитет согласился и послал одного из своих депутатов, чтобы придать движению некоторую легальность и не допустить беспорядков. То же самое и в то же время происходило в секции Филистер. Там собралась толпа, которая примкнула к первой. Обе слились и вместе отправились в Конвент.
Один из зачинщиков, решившись говорить за всех, был впущен в залу с несколькими просителями. Остальные страшно шумели за дверями. «У нас мало хлеба, – объявил оратор, – мы готовы пожалеть обо всем, что сделали для Революции». Услышав эти слова, собрание, исполненное негодования, оборвало оратора, и множество депутатов поднялись, протестуя против таких неприличных речей. «Хлеба! Хлеба!» – кричали просители, колотя по перилам решетки, отделявшей их от собрания. Возмущенные такой дерзостью, депутаты потребовали, чтобы людей вывели. Однако кое-как опять водворилась тишина; оратор докончил свою речь, сказав в заключение, что народ будет кричать только «Да здравствует Республика!» до тех пор, пока его потребности будут удовлетворяться. Президент Тибодо с твердостью ответил на эту непочтительную речь и, не приглашая просителей присутствовать при заседании, отослал их к их занятиям. Комитет общественной безопасности, уже созвавший несколько секционных отрядов, велел очистить здание от толпы и разогнать ее.
Этот эпизод произвел на парижан сильное впечатление. Ежедневные угрозы якобинцев, рассеянных по секциям предместьев, их разжигающие афиши, в которых они объявляли о восстании не позже недели, если патриоты не будут освобождены и если Конституция 1793 года не будет снова введена в силу; их публичные сходки в кофейнях предместий; наконец, эта последняя попытка вызвать волнения – всё это изобличало намерение учинить новое 31 мая. Правая сторона – возвращенные жирондисты, термидорианцы – почувствовала опасность и стала помышлять о мерах к предотвращению нового покушения на национальное представительство. Сийес, сделавшийся членом Комитета общественного спасения, предложил комитетам объявить нечто вроде военного положения с целью заблаговременно предотвратить новые попытки насилия против Конвента. Этот проект закона объявлял крамольной всякую сходку, на которой предлагалось бы посягать на собственность – общественную или частную, восстановить монархию, низвергнуть Республику и Конституцию 1793 года, отправиться в Тампль или на Конвент и прочее, и прочее.