Поскольку Неджд, согласно англо-турецкой конвенции, признавался санджаком (провинцией) Османской империи, то открыто вмешиваться в межплеменные разногласия и вести дела с эмиром Ибн Са’удом Британия не могла[477]. Действовать приходилось крайне осторожно и осмотрительно.

Поддерживая диалог с англичанами, эмир Ибн Са’уд старался не нарушать формата отношений, сложившегося у него с турками. Для грамотного ведения дел и с эмиром Ибн Са’удом, и с османами британцев очень интересовали сведения о результатах встречи эмира Неджда с турецким представителем, сейидом Талибом ал-Накибом, проходившей в местечке Субаййхийа, на территории Кувейта.

Главным источником информации о ней был для англичан шейх Мубарак. Подавалась она им, как полагают арабские исследователи, исключительно под углом зрения обеспечения интересов Кувейта в треугольнике его отношений с Англией, Турцией и Недждом. Позиция турок сводилась к тому, чтобы добиться от эмира Ибн Са’уда вывода войск из Эль-Катифа и ‘Укайра, а также возврата захваченных им там турецких артиллерийских орудий. Взамен османы обещали ему предоставить «свободу рук» в том, что касалось сбора налогов в Эль-Хасе. Заявляли, что спокойно отнесутся и к его набегам на Катар и Оман, если он их предпримет. Эмир Ибн Са’уд к такому предложению турок отнесся прохладно.

Шейх Мубарак, как следует из донесений полковника Грея, информируя англичан о содержании переговоров эмира Ибн Са’уда с турками, не преминул акцентировать внимание британцев именно на катарском и оманском аспектах этих переговоров. Тем самым шейх Мубарак хотел показать целесообразность и необходимость сохранения ими именно его, эмира Кувейта, в качестве их посредника в отношениях с эмиром Неджда.

Во время встречи с полковником Греем (28 апреля 1914 г.) Ибн Са’уд сказал, что к инициативе турок о заключении с ними договора он отнесся прохладно. Высказывался в том плане, что помышляет, дескать, о таком же статусе Неджда, коим располагает Кувейт, — о независимом уделе под протекторатом Англии.

С учетом того, что ситуация в Неджде складывалась непростая, а англичане по-прежнему держали его «на расстоянии вытянутой руки», эмир Ибн Са’уд вступил в соглашение с Портой (29 мая 1914 г.). В обмен на принятие турецкого сюзеренитета Порта признала его правителем Неджда и Эль-Хасы. Получив титул валия (губернатора) этих земель, он напрямую стал общаться с турецкими властями в Стамбуле, минуя их администрацию в Басре и Багдаде[478].