— ал-барава: подарок продуктами питания (рисом, чаем, сахаром и кофе). Раздавали такие подарки в поселениях ихванов (в разных районах их размещения поочередно) официально уполномоченные на то представители эмира Ибн Са’уда. С просьбами на получение ал-баравы ихваны обращались в диван (администрацию) эмира Ибн Са’уда;

— ал-ма’авха: финансовая помощь ихванам, которые нуждались в деньгах для женитьбы, приобретения домашнего скота или же для возвращения долгов. В данном конкретном случае ихван напрямую обращался к своебу имаму, эмиру Ибн Са’уду, и он лично принимал решение по изложенной ему просьбе[470].

Сэр Перси Кокс первым из представителей английских властей в зоне Персидского залива по достоинству оценил шейха Ибн Са’уда, как новую, «мощную силу» Центральной Аравии и одну из ключевых фигур на политической авансцене Аравийского полуострова в целом. Высказывался в том плане, что для Англии настало время обратить «серьезное внимание на Ибн Са’уда». Игнорируя эмира Неджда, отмечал он, мы рискуем не только «упустить» его, но и обратить в своего врага. Сблизившись же с Ибн Са’удом и заключив с ним договор, мы приобретем в его лице сильного союзника и создадим дополнительный щит безопасности для находящихся под протекторатам Британии шейхов Договорного побережья, равно как и для султана Маската, защитим их от враждебных поползновений со стороны Неджда[471].

Против «сближения с Ибн Са’удом» выступал английский посол в Константинополе. Такого же мнения придерживался, кстати, и Форин офис. В инструкциях своим агентам и резидентам внешнеполитическое ведомство Англии указывало на «несвоевременность и нежелательность появления новых разногласий с турками», которые определенно возникнут, как подчеркивалось в них, сделав Британия хотя бы «полуоборот в сторону Ибн Са’уда»[472].