Достойно защищать свои владения шейх племени и правитель удела могли только при наличии у них достаточного количества воинов. Чем большей силой, «копий и мечей», располагал правитель того или иного княжества или шейх того или иного племени, тем большую территорию он мог контролировать. В зависимости от того, какой была военная сила племени или шейхства границы их территорий раздвигались или сужались.

По обычаю аравийской пустыни, слабые племена становились под эгиду сильных, принимали их сюзеренитет. Взамен этого платили дань тем, кто брал их под свое покровительство (деньгами, финиками, верблюдами, лошадьми и домашним скотом), либо обязались выставлять, когда потребуется, согласованное с заступником число воинов[808]. Племя, попадавшее под защиту, делалось частью племени-защитника, его боевой дружиной.

Регулярных войск, как таковых, в аравийских княжествах в прошлом не существовало. У каждого из правителей имелись, по словам арабских историков, «незначительные» личные гвардии, состоявшие из наемников-бедуинов, опытных и профессиональных в военном деле. В землях Верхней Аравии их называли словом «фидавиййа», а в Нижней Аравии — «мутарзиййа», что значит «жертвующие собой»[809].

В 1905 г. личная гвардия эмира Кувейта, то есть «регулярные военные силы» шейхства, насчитывали, по данным Дж. Лоримера, 100 чел. (Бахрейна, для сравнения, — 200, Омана — 1050, Ра’с-эль-Хаймы — 70, Шарджи — 20)[810].

Правители шейхств, призывавшие свои племена под ружье для проведения военных кампаний, должны были платить им за это — звонкой монетой либо щедрыми подарками в виде риса, кофе, чая, сахара, оружия и верховых животных. Главным донорами и источниками финансирования военных кампаний правителей выступали торговцы.

Жизнь Кувейта конца 1930-х-начала 1940-х годов, то есть «донефтяных времен», как говорят кувейтцы, красочно отражена в воспоминаниях и донесениях работавших в бассейне Персидского залива английских дипломатов и инженеров. Дома в те годы, сообщают они, строили из глины. Крыши крыли тростником, что завозили из Южного Ирака. В сезон дождей жилища кувейтцов основательно размывало. Так, ливень и страшный шторм, что обрушились на Кувейт в одну из ночей в феврале 1930 г., смыли чуть ли не весь город. В хрониках Кувейта происшествие это фигурирует под именем «ночи ужаса и страха, горя и несчастья» (ливни, прошедшие в 1937 г., уничтожили 2000 домов)[811]