Все в природе на наших глазах пожирает и само пожирается. Одна жертва поедает другую <…> Прожорливые хищники — это могильщики… Жизнь наша питается смертью. Таков устрашающий закон. Мы сами — гробницы[537].

Все в природе на наших глазах пожирает и само пожирается. Одна жертва поедает другую <…> Прожорливые хищники — это могильщики… Жизнь наша питается смертью. Таков устрашающий закон. Мы сами — гробницы[537].

Убив Бухарина и Троцкого, Сталин как бы идеологически пожирает убитых, переваривает их печень, духовную кровь и соки, стремясь присвоить себе чужие идеи, из которых и состояло все его учение. По выражению Валентинова, «из круга идей, именуемых сталинизмом, нет ни одной, которая бы принадлежала ему. Все самым беззастенчивым образом заимствовано у других»[538]. Ему вторит Авторханов: «Так называемый сталинизм в теоретическом аспекте есть синтез идей Ленина, Троцкого и Бухарина, сцементированный в сгусток дьявольской энергии технолога власти»[539].

Он не перестает на протяжении долгих лет питаться интеллектуальными останками уничтоженного противника — как не перестает и глумиться над его прахом. Волкогонов озадаченно писал о стереотипном сборнике сталинских статей:

Читая, например, выпущенный одиннадцатым изданием в 1945 году сборник «Вопросы ленинизма», сталкиваешься с местами, от которых берет оторопь. Сталин полемизирует, ругает, критикует, шельмует Зиновьева, Троцкого, Каменева, Слуцкого, Бухарина, Рыкова, Радека, многих, многих других, будто они живы: «давайте послушаем Радека», «Троцкий говорит уже два года», «Каменев имеет в виду», «А как говорит Зиновьев?», «Эти факты известны Зиновьеву», «Бухарин опять говорит»… Конечно, мы знаем, что эти работы Сталин написал тогда, когда все эти люди, как тысячи и миллионы других, были живы. Но с тех пор прошли годы, а Сталин продолжает полемизировать со своими оппонентами, которых он распорядился уничтожить <…> Не покидает ощущение, что сама книга — из кошмарного сна. Уничтожить своих теоретических оппонентов и продолжать измываться над мертвыми мог лишь человек, полностью преступивший общечеловеческие нормы морали[540].

Читая, например, выпущенный одиннадцатым изданием в 1945 году сборник «Вопросы ленинизма», сталкиваешься с местами, от которых берет оторопь. Сталин полемизирует, ругает, критикует, шельмует Зиновьева, Троцкого, Каменева, Слуцкого, Бухарина, Рыкова, Радека, многих, многих других, будто они живы: «давайте послушаем Радека», «Троцкий говорит уже два года», «Каменев имеет в виду», «А как говорит Зиновьев?», «Эти факты известны Зиновьеву», «Бухарин опять говорит»… Конечно, мы знаем, что эти работы Сталин написал тогда, когда все эти люди, как тысячи и миллионы других, были живы. Но с тех пор прошли годы, а Сталин продолжает полемизировать со своими оппонентами, которых он распорядился уничтожить <…> Не покидает ощущение, что сама книга — из кошмарного сна. Уничтожить своих теоретических оппонентов и продолжать измываться над мертвыми мог лишь человек, полностью преступивший общечеловеческие нормы морали[540].