Как уже упоминалось на этих страницах, для всего большевизма сталь, металл были и природной стихией пролетариата, и метафорой собственной — стальной, сплоченной — партии; от западной социал-демократии большевики переняли и повышенное уважение к рабочим-металлистам как современному воплощению мятежного кузнеца. В 1917 году на VI съезде Сталин, следуя этому канону, доказывал «громадную организованность» московских рабочих, ссылаясь как раз на металлистов. Со временем он не столько узурпировал, сколько на правах олицетворенной тавтологии унаследовал сталелитейный пафос коммунизма.
С 1920‐х годов советский Сослан не раз называл металл «основой основ» нашей промышленности. Как мы только что видели, именно черная металлургия в глазах Сталина была той решающей силой, которая вела человечество от его первобытного убожества к лучезарному социалистическому финалу. В 1925 году генсек напрямую связал ее с созданием нового, коллективистски-централизованного общества — и, соответственно, нового человека, — а заодно процитировал максиму «железного рыцаря»:
Тов. Дзержинский прав, говоря, что наша страна может и должна стать металлической.
Тов. Дзержинский прав, говоря, что
Если раньше стальной статью, «закалкой» наделялась только партия или пролетариат, то теперь металлическую природу должна обрести вся страна. Через четыре года генсек сообщил об успешном продвижении к цели:
Мы становимся страной металлической, страной автомобилизации, страной тракторизации («Год великого перелома»).
Мы становимся страной металлической, страной автомобилизации, страной тракторизации («Год великого перелома»).
И наконец, в конце 1934-го — вскоре после дня своего рождения — Сталин в Кремле возвестил металлистам о наступлении социалистического Железного века:
Теперь ведь уже нельзя считать, что мы страна «деревянная». Теперь мы страна металлическая.
Теперь ведь уже нельзя считать, что мы страна «деревянная».
Металлическая, но пока еще не стальная, в отличие от ее вождя. Ибо в дни юбилея (1929) и особенно на XVII съезде, в том же 1934 году, Сталина уже повадились величать «стальным солдатом партии» (Микоян), «стальным и гениальным большевиком» (Д. Ибаррури) или совсем просто — «стальным Сталиным» (Ворошилов). Ср. в казенном фольклоре:
Антропологическая утопия генсека в конце концов должна была обернуться его прямым клонированием[595]. На встрече с металлистами он попенял директорам заводов на нехватку этих стальных кадров, как и самой стали: «У вас не все здесь обстоит благополучно. У домен вы более или менее сумели вырастить и организовать технически опытных людей, а в других звеньях металлургии еще не успели этого сделать. Именно поэтому сталь и прокат отстают от чугуна».