— О чем разговор? — бодро подключился он.

— Да вот, дядя Витя Толю восхваляет за бескорыстие, — с притворной укоризной заявила Наташка. — А мы мещане — себе на уме.

— Правильно, — полушутя-полусерьезно, стряхивая мокрую черную челку со лба, с готовностью согласился муж. — Одни деньги вам подавай, не хватает никогда… А любовь где?.. Сострадание к единственному мужу?

Нежинский сырой ладонью шлепнул жену повыше бедра.

— А Надька?.. Мужика одного на две недели оставила! — попрекнул он Панаро-ву, нарочито нахмурив густые брови. — Он там, наверно, на стенку лезет…

— Да уж привел, поди, кого-нибудь, — весело, со смехом и чуток мстительно предположила Наташка.

— Мы друг другу доверяем, — твердо ответила Надежда, заботливо глядя на своих детей, копошившихся у самой кромки воды. — Я ему давно сказала, еще в молодости: «Делай, что хочешь, но чтобы я ничего не знала и люди кругом не шушукались, не злословили. Иначе разойдемся». Срамить себя никому не позволю.

Артем значительно посмотрел на супругу и как-то туманно-поучительно поддакнул: «Вот!» Та невинно сделала вид, что не заметила ни долгого взора, ни маловразумительной реплики.

Погостив с неделю в Переволоках, путешественники засобирались в Куйбышев.

— Мы на пару дней, дядь Вить, заездом… Потом вернемся, еще поживем, покупаемся, — пообещал Нежинский. — Ты балык хорошо обвернул?.. Салон не провоняет? Обшивка в жирных пятнах не будет?

— Будь спок! — уверенно мотнул тот головой. — Замучаетесь разворачивать… Мне оберточной бумаги не жалко. Вагон вон в сарае валяется.

Глава 90

Глава 90

Дорога до Куйбышева выдалась оживленной. Машины с порывами ветра проносились одна за другой, хлопками вгоняя сухой воздух в раскрытое боковое окно водителя.

Алеше понравились пологие лесистые Жигулевские горы, проглядывавшие сквозь покров зелени белизной отражавшего солнце известняка, безмерная бетонная плотина с впечатляющим ревом бурливых, клокочущих, пенистых водопадов внизу, изумительно высокие панельные многоэтажки по сторонам шоссе.

— Это Тольятти, Лех, — со знанием дела пояснил отчего-то возгордившийся представшей перед глазами панорамой Артем. — Здесь автозавод находится, где нашу машину собрали. Город с самым молодым населением в стране… Вот где жить надо, когда вырастешь, а не в нашем захолустье!

— А Куйбышев еще больше, — назидательно вмешалась в беседу мама, — и институты все там находятся… В Тольятти заводы одни, дышать от химии нечем. Хуже, чем у нас в Бахметьевске.

В атмосфере на самом деле стоял чудной, незнамый и специфичный запах. Будто резину с пластиком бросили в топку банной печи вкупе с дровами и полили бензином, чтобы получше горели, но дымоход открыть забыли. Однако жителям города он, казалось, совершенно не мешал. Улицы были запружены, заполонены младыми семьями, прогуливавшимися с пестрыми колясками. Повсюду кишели маленькие дети. На остановках жались, тискались в несусветной давке толпы народа, автобусы были переполнены.