Постановлением СНК СССР от 29 октября 1926 г. органам милиции было предложено по соглашению с исполкомами в срочном порядке произвести задержание всех лиц с тремя судимостями и более по обвинению в хулиганстве. Заведенные на них дела подлежали рассмотрению Особым совещанием. Представления о ссылке должны были возбуждаться административными отделами местных исполкомов, затем с согласия прокуроров направляться в президиумы исполкомов, а оттуда – в Центральный административный отдел НКВД и Особое совещание[746]. Как видно, аппарат НКВД и исполкомов подчинялся ОГПУ.

Следует отметить, что высылки «социально опасных» лиц позитивно оценивались в крестьянской среде, где была сильна традиция высылок по приговорам общинных миров. Наибольшее одобрение крестьян вызывало выдворение из сел и деревень граждан, подозреваемых в наиболее опасных для местного хозяйственного благополучия преступлениях – бандитизме, хулиганстве, конокрадстве и краже скота. Так, во время проведения кампании по борьбе с бандитизмом в 1925 г. в Иркутской губернии большинство крестьянских сходов требовало удаления из их сел «пособников бандитов»[747]. В Алтайской губернии крестьяне Змеиногорской волости на общем собрании требовали выселить за пределы своего района 55 семей конокрадов. Из отдельных деревень по постановлениям общих собраний выселялись обвиняемые в хулиганстве и кражах. Власти были склонны поддерживать инициативу низов в контролируемых рамках. Красноярский окружной комитет ВКП(б) в докладе Сибкрайкому партии о соблюдении «революционной законности» во второй половине 1925 г. предлагал пойти навстречу жалобам населения и провести ряд показательных процессов на местах «с применением высылки виновных»[748].

На протяжении последующих лет в сфере применения этой репрессии усиливались прежние тенденции. Постановлением ЦИК СССР с 1 декабря 1926 г. по 1 февраля 1927 г. Сибирь была вновь объявлена неблагополучной по бандитизму. В ОГПУ передавались дела по 59– и 3-й частям 167 ст. УК новой редакции. Дела о «групповом хулиганстве» также подлежали рассмотрению во внесудебном порядке[749]. Согласно постановлениям окружных закрытых совещаний по борьбе с преступностью, бандитизмом и хулиганством, отделы ОГПУ направляли на места особые «тройки». В конце 1926 г. срок кампании был продлен до 1 марта следующего года. В сентябре 1927 г. Сибирское краевое совещание по борьбе с преступностью и Сибкрайком ВКП(б) подтвердили факт роста бандитизма в Сибири и вновь ходатайствовали перед ЦИК СССР об объявлении края, включая Бурят-Монгольскую республику, неблагополучным по бандитизму на октябрь – ноябрь этого года[750].