В Сибири постановлением ВЦИК от 22 марта 1924 г. начальник Иркутского губотдела ОГПУ Хвалебнов получил санкцию на ссылку и высылку «бандитов и их пособников» в течение второй половины 1924 г. 17 августа 1925 г. Президиум ВЦИК удовлетворил ходатайство Сибкрайкома ВКП(б) об объявлении Зиминского уезда Иркутской губ., Аларского и Боханского аймаков Бурят-Монгольской АССР районами, находящимися на исключительном положении сроком на два месяца. 23 ноября ВЦИК продлил действие чрезвычайного положения до 17 декабря 1925 г.[732]

Постановлением ЦИК СССР от 15 октября 1925 г. зоной, неблагополучной по бандитизму, на два месяца была объявлена вся Сибирь[733]. Особыми полномочиями по борьбе с «бандитами» наделялось 1111 ОГПУ по Сибири. Его компетенция распространилась на территорию образованного в декабре 1925 г. Сибирского края, в состав которого вошли Ачинский, Барабинский, Барнаульский, Бийский, Каменский, Канский, Киренский, Красноярский, Кузнецкий, Минусинский, Новосибирский (Новониколаевский), Омский, Рубцовский, Славгородский, Тарский, Томский, Тулунский, Хакасский округа, Иркутская губерния и Ойротская автономная область. Полномочный представитель ОГПУ и его заместитель получали право при участии краевого прокурора выносить приговоры на ссылку и высылку в пределах края. На время особого положения все дела, квалифицируемые по ст. 76, 183 и 184 УК, изымались из судебно-следственных органов и передавались в отделы ОГПУ. Однако по ходу акции внимания репрессивных органов удостаивались не только подозреваемые в бандитизме и «пособничестве бандитам». В Иркутской губернии составлялись списки рецидивистов на предмет их административной высылки через ПП ОГПУ по Сибири[734]. Массовые изъятия «уголовного элемента» производились как в Иркутске, так и в уездах[735]. 27 ноября 1925 г. Минусинское совещание по борьбе с преступностью поручило органам уголовного розыска собрать материалы как на «подозреваемых в бандитизме и их пособников», так и на граждан, «не занятых производительным трудом» (содержатели притонов, торговцы алкоголем, «социально опасные» по прошлой деятельности), с целью высылки этих граждан по линии ОГПУ[736].

Органам ОГПУ, ведущим «ударную борьбу» с «бандитами», подчинялись в оперативном отношении местные отделы милиции и уголовного розыска. Власти, принимая во внимание загруженность отделов ОГПУ во время проведения кампании, отводили милиции вспомогательную роль в разработке несудебных дел. Органы уголовного розыска составляли списки «социально опасных» лиц, через свою агентурную сеть подбирая на них компрометирующие материалы. Эта информация рассматривалась специальными окружными «тройками», в состав которых входили представители ОГПУ, уголовного розыска и милиции[737]. «Тройки» возбуждали дела и предоставляли в ПП ОГПУ в ускоренном порядке кандидатуры на ссылку и высылку.