В целом попытки массовых организованных побегов ссыльных были единичны. В январе 1923 г. сосланные красноярские эсеры демонстративно вернулись обратно, но вскоре были вновь отправлены в ссылку[999]. Большая часть ссыльных социалистов, веря в то, что ссылка является для них промежуточным этапом между тюремным заключением и свободой, предпочитали терпеливо ждать окончания сроков. В советских условиях пойти на побег для этих людей означало навлечь неприятности на своих товарищей по ссылке, родственников и друзей. Поэтому побеги «политиков», как правило, были вызваны исключительными обстоятельствами.

Побеги из ссылки за границу, довольно широко распространенные в царское время, в 1920-е гг. практически не имели места. В конце десятилетия органы русской эмиграции зафиксировали два таких случая, ни один из которых не был связан с Сибирью. Д.Д. Донской в беседе с представителем ОГПУ объяснял отсутствие побегов политссыльных так: «Только что бежавший из ссылки [в царские времена. – В. П.] сразу же получал работу, и работать было где. Сейчас совсем не то. Молодежь валит в комсомол, а не в тюрьму». Под «работой» профессиональный революционер понимал оппозиционную политическую деятельность, условия для которой в Советской России действительно не были подходящими. «Вести работу в подполье при современной обстановке почти невозможно…», – отмечал он в другой беседе[1000].

Наиболее активно бежали из советской ссылки «перебежчики» и рецидивисты. Бедственное материальное положение и отсутствие каких-либо связей в стране толкали этих людей на бегство из мест ссылки. Так, в июле 1924 г. находившийся на поселении в Иркутске «перебежчик» Павловский, бывший поручик польской армии, пытался бежать на Дальний Восток. После его задержания ПП ОГПУ по Сибири возбудило ходатайство о высылке Павловского как социально опасного за пределы СССР[1001].

В случае повторной ссылки беглецы часто вновь совершали побег. Например, в мае 1924 г. житель Псковской губернии К.К. Кузьмин был сослан за контрабанду в Енисейскую губернию, откуда летом 1925 г. бежал на родину. Осенью 1925 г. он был арестован в Ленинграде и вновь сослан в Енисейскую губернию. Местный отдел ОГПУ не наказал его за побег и отправил в Канский уезд. Отсюда осенью 1927 г. он самовольно выехал в Томск, а затем в Ленинград. В мае 1928 г. беглец был арестован на родине и заточен в исправительно-трудовой дом. В декабре 1925 г. сосланный в Нарымский край «соцвред» К.Л. Рак бежал через полтора месяца после прибытия. В 1926 г. он был осужден судом за хулиганство и этапом направлен в Канск. По пути следования арестованный бежал. В июле 1927 г. он был задержан Славгородским уголовным розыском и снова бежал. Через месяц Рака задержали в Татарске. Томский окротдел ОГПУ постановил передать его дело в ПП ОГПУ на предмет изменения места ссылки. В апреле 1927 г. Томский отдел ОГПУ постановил заключить шестерых адмссыльных, бежавших 4 раза с места ссылки, в изолятор[1002].