В отношении особо злостных противников кооперирования были приняты меры к их изоляции, а также переселения в отдаленные комендатуры – Александровскую и Васюганскую.

Положительное значение в деле кооперирования имело досрочное восстановление в правах трудпоселенцев, показавших в условиях общественного труда наличие трудовых навыков и сознательное отношение к коллективному труду.

К фактам, отрицательно влиявшим на кооперирование, необходимо отнести обстоятельство, что среди трудпоселенцев имелась уверенность возвращения в прежние места расселения по окончании 3–5 лет нахождения в трудпоселках. Эта уверенность рассеялась только по прошествии значительного времени, после чего труд-поселенцы активно стали заниматься своим хозяйством и вступать в артели. Таким образом, сочетание административного воздействия к особо злостным противникам коллективного труда с политико-просветительной работой среди контингента и особенно молодежи, неуклонно давало положительные результаты»[1294]. Долгих привел цифры, отразившие динамику кооперирования спецпереселенцев (процент «охваченных» по отношению к населению, занятому в сфере сельского хозяйства в комендатурах): 1932 г. – 38,0 %, 1933 – 55, 1934 – 67, 1935 – 80, 1936 – 85,4, 1937 г. – 86,8 %[1295].

Характеристики поведения спецпереселенцев, дававшиеся Долгих, заслуживают внимания как своего рода экспертные оценки, хотя им нельзя безусловно доверять. Чекисты работали в рамках достаточно жестких директивных установок. Согласно центральной, спецпереселенцев следовало разделять на три категории: лояльные – колеблющиеся – враги. Индикатором лояльности спецпереселенцев к власти становилось их восстановление в гражданских (избирательных) правах. Долгих сообщал, что до принятия Конституции 1936 г. в комендатурах Западной Сибири в правах было восстановлено 11 916 хозяйств (семей), в которых состояло 57 088 чел.[1296] Поскольку на начало 1938 г. в 510 поселках региона проживало 50 596 семей (200 782 чел.), то доля восстановленных в правах составила около 23 % расселенных семей и 28 % от общей численности спецпереселенцев[1297] (несовпадение данного показателя по семьям и людям обусловлено наличием на поселениях некоторого числа т. н. одиночек, бессемейных, а также тем, что часть молодежи восстанавливалась в правах индивидуально и это не влекло за собой автоматического восстановления в правах их родителей). Таким образом, политической благонадежностью в оценках чекистов обладала примерно четверть от общей численности спецпереселенцев. Среди этой категории более узкую и привилегированную группу составляли те, кого относили к ударникам на производстве. Таковых в 1937 г. насчитывалось около 9 тыс. чел. С учетом доли трудоспособного населения (по данным 1932 г., примерно в 50 % от общей численности) ударники составляли до 9 % от численности данной группы[1298]. Отмеченное не противоречит приводимым Долгих весной 1932 г. сведениям о том, что группа «твердо осевших» спецпереселенцев равняется примерно 40 %. Чекист исходил из процента кооперирования спецпереселенцев (38) на этот период времени. Нет оснований считать эти данные не отражавшими реальное поведение репрессированных крестьян, поскольку до конца 1931 г. сами директивные органы с осторожностью воспринимали распространение формы производственного кооперирования на хозяйственную деятельность высланных «кулаков». Осенью 1932 г. в переписке с краевым земельным управлением Долгих утверждал, что не следует форсировать втягивание спецпереселенцев в неуставные артели, допуская сохранение в комендатурах индивидуальных хозяйств[1299].