Глава одиннадцатая

Глава одиннадцатая

Как помним, Ефимов с семьей и друзьями проводил летние месяцы в Псковской области. Туда и направляется писатель, но не отдыхать, а зарабатывать на жизнь. Два сезона он отработал экскурсоводом в Пушкиногорском экскурсионном бюро. Устроился он туда благодаря помощи Андрея Арьева. На полгода он переезжает в деревню Березино. В «Заповеднике» герой по наивности вселяется в полуразрушенный дом:

Дом Михал Иваныча производил страшное впечатление. На фоне облаков чернела покосившаяся антенна. Крыша местами провалилась, оголив неровные темные балки. Стены были небрежно обиты фанерой. Треснувшие стекла – заклеены газетной бумагой. Из бесчисленных щелей торчала грязная пакля. В комнате хозяина стоял запах прокисшей еды. Над столом я увидел цветной портрет Мао из «Огонька». Рядом широко улыбался Гагарин. В раковине с черными кругами отбитой эмали плавали макароны. Ходики стояли. Утюг, заменявший гирю, касался пола… Соседняя комната выглядела еще безобразнее. Середина потолка угрожающе нависала. Две металлические кровати были завалены тряпьем и смердящими овчинами. Повсюду белели окурки и яичная скорлупа. Откровенно говоря, я немного растерялся. Сказать бы честно: «Мне это не подходит…» Но очевидно, я все-таки интеллигент. И я произнес нечто лирическое: – Окна выходят на юг? – На самый, самый юг, – поддакнул Толик.

Дом Михал Иваныча производил страшное впечатление.

На фоне облаков чернела покосившаяся антенна. Крыша местами провалилась, оголив неровные темные балки. Стены были небрежно обиты фанерой. Треснувшие стекла – заклеены газетной бумагой. Из бесчисленных щелей торчала грязная пакля.

В комнате хозяина стоял запах прокисшей еды. Над столом я увидел цветной портрет Мао из «Огонька». Рядом широко улыбался Гагарин. В раковине с черными кругами отбитой эмали плавали макароны. Ходики стояли. Утюг, заменявший гирю, касался пола…

Соседняя комната выглядела еще безобразнее. Середина потолка угрожающе нависала. Две металлические кровати были завалены тряпьем и смердящими овчинами. Повсюду белели окурки и яичная скорлупа.

Откровенно говоря, я немного растерялся. Сказать бы честно: «Мне это не подходит…» Но очевидно, я все-таки интеллигент. И я произнес нечто лирическое:

– Окна выходят на юг?

– На самый, самый юг, – поддакнул Толик.

Мрачноватое описание жилища героя не соответствует действительности. «Домик Довлатова» уверенно стоит под березами и по сию пору, принимая гостей, приезжающих в Заповедник не только за «пушкинской атмосферой», но и чтобы увидеть легендарные окна, выходящие на юг. «Страшное впечатление» необходимо для законченности образа главного героя, жизнь которого стремительно катится под откос: литературные неудачи, алкоголизм, семейные конфликты с последующей эмиграцией жены и дочери. Отдельно маячат неизбежные неприятности, связанные с литературными публикациями героя на Западе. И здесь Довлатов также «переосмысливает» реальность. Все это было, только не в такой сгущенности событий. Елена Довлатова и дочь Катя эмигрировали в феврале 1978-го.