Живописец Лобанов праздновал именины своего хомяка. В мансарду с косым потолком набилось человек двенадцать. Все ждали Целкова, который не пришел. Сидели на полу, хотя стульев было достаточно. К ночи застольная беседа переросла в дискуссию с оттенком мордобоя. Бритоголовый человек в тельняшке, надсаживаясь, орал: – Еще раз повторяю, цвет – явление идеологическое!.. (Позднее выяснилось, что он совсем не художник, а товаровед из Апраксина двора.)

Живописец Лобанов праздновал именины своего хомяка. В мансарду с косым потолком набилось человек двенадцать. Все ждали Целкова, который не пришел. Сидели на полу, хотя стульев было достаточно. К ночи застольная беседа переросла в дискуссию с оттенком мордобоя. Бритоголовый человек в тельняшке, надсаживаясь, орал:

– Еще раз повторяю, цвет – явление идеологическое!..

(Позднее выяснилось, что он совсем не художник, а товаровед из Апраксина двора.)

В сложной ситуации помощь пришла от Ефимова. Из ранее цитированного письма к Зибуновой:

Игорь Ефимов оказался замечательным человеком. Единственный не алкоголик, с которым я поддерживаю отношения. Добрый, внимательный, чуткий, полезный. Остальные – шутники, эгоисты и сплетники. А он занят делом. И еще чужими делами. Он мне чрезвычайно полезен.

Игорь Ефимов оказался замечательным человеком. Единственный не алкоголик, с которым я поддерживаю отношения. Добрый, внимательный, чуткий, полезный. Остальные – шутники, эгоисты и сплетники. А он занят делом. И еще чужими делами. Он мне чрезвычайно полезен.

Шутником Ефимов не был точно. По его словам, готовиться к отъезду он начал с 1973 года, после возвращения с Высших литературных курсов. Он берет частные уроки английского языка. Но это еще не готовность к эмиграции, а действия «на всякий случай». Решающими доводами выступили два уже названных момента. Неуспех взрослой прозы и написание философских трактатов. Никто не преследовал писателя, свидетельством чему – заключенный в «Детской литературе» договор и выплаченный аванс. Но деньги возвращены, семья деловито собиралась, лишние вещи оперативно распродавались. Разъехались по новым хозяевам мебель, коллекция репродукций. Ефимов вполне искренне давал советы Довлатову, подсказывал, как себя вести в ситуации, когда он сам сделал окончательный выбор. Довлатов продолжал тянуть. Полгода, начиная с февраля 1978 года – один из самых тяжелых периодов в его жизни.

Я уже говорил о последней публикации Довлатова в стране на страницах «Звезды». Но парадокс в том, что параллельно шли другие его тексты. Знакомый нам «Молодой Ленинград». Выпуск за 1977 год. Открываем 192 страницу. И мы встречаемся с «молодым прозаиком» «Сергеем Далматовым». Автора из молодежного альманаха мы встретим еще раз. В поздней повести Довлатова «Филиал» немолодой эмигрантский писатель Далматов едет на конференцию, посвященную русской литературе. Там он сталкивается со своей первой любовью – Тасей. Далматов с грустью вспоминает молодость: учебу в университете, роковую встречу с Тасей: «Так началась моя погибель».