Историческая типология могла тогда приспособить языческое прошлое к христианскому настоящему, показывая его в образе ирландского «Ветхого Завета», скорее усовершенствованного, чем отмененного христианскими заповедями национального апостола1113.

Историческая типология могла тогда приспособить языческое прошлое к христианскому настоящему, показывая его в образе ирландского «Ветхого Завета», скорее усовершенствованного, чем отмененного христианскими заповедями национального апостола1113.

С моей точки зрения, уникальные черты раннесредневековой Ирландии, как в социально-политической, так и в культурной сферах, вызваны, с одной стороны, тем, что эта страна никогда не была частью Римской империи, а с другой, – что вплоть до утверждения христианства в Ирландии существовало ученое жреческое сословие, функционально схожее с индийскими брахманами. Христианство, церковная организация, письменная культура и историческое сознание непосредственно наложились на древнейший пласт архаической дописьменной культуры без какого-либо римского буфера. В этом и заключается уникальное положение раннесредневековой Ирландии в европейском контексте.

Ведя речь о переходе от дописьменной культуры к письменной, можно было бы уточнить оппозицию друиды – филиды для раннеирландского общества. То есть, когда я говорю о традиционном типе памяти у филидов, это в целом верно, но нуждается в уточнении. Исследователю средневековой ирландской и валлийской литератур следует постоянно помнить о неизвестном нам устном «исходном тексте» , являющемся частью корпуса сакральных (друидических?) текстов. Переданные филидами и записанные в Средневековье тексты суть лишь искаженные воспоминания и толкования «исходных» . В целом разница между исходным текстом и его толкованием, как писал Ж. Деррида, соответствует разнице между раввином и поэтом1114, в ирландском контексте, вероятно, такова же разница между друидом и филидом.

Интрига здесь заключается в том, что в большей части филидического репертуара, в поэтических толкованиях затушевывается, если не отбрасывается совсем, разница между «исходным текстом» и «текстом экзегетическим» (таким, как старины мест или remscéla, где «исходный текст» как бы «восстанавливается»), так что само толкование начинает служить «исходным текстом». Это происходит именно на этапе вхождения филидов в письменную культуру. Хотя даже на этом этапе филид, «восстанавливая» или «находя» «исходный текст», воспроизводит шаблон или продуцирует некий симулякр, действуя по традиционным дописьменным правилам. Симулякры же берут верх над историей1115. Механизм такого «восстановления» можно найти в легендах о нахождении старин мест филидом Аморгеном или текста «Похищения быка из Куальнге» филидом Мургеном1116. Иное объяснение, предложенное в свое время литературоведами, описывает этот процесс влиянием устных «изначальных текстов», чьи модели или особенности передачи / исполнения могли служить точкой отсчета или источником «гиперссылок» для новой «книжной» элиты, litearati и средневековых филидов1117.