Но сверх вышеприведенных элементов, входивших в состав гайдамачества, последнее получало еще значительный запас сил, приходивших к нему из-за границы речипосполитой. Польская Украина с восточной и южной стороны примыкала к русским областям, заселенным народом, тождественным во всех отношениях с ее собственным народонаселением.

В Малороссии, лежавшей на левой стороне Днепра, в округе, приписанном к Киеву на правой стороне этой реки и особенно в Запорожских степях, простиравшихся на юг от Тясьмина и Синюхи, гайдамачество находило сочувствие и деятельную поддержку. Жители этих областей руководились, конечно, другими побуждениями, чем недовольные закрепощением, волновавшиеся крестьяне югозападного края, и примыкавшие к последним разнородные элементы, чуявшие в гайдамачестве грабеж и поживу: свободные и обеспеченные в экономическом отношении, левобережные козаки, Киевские мещане, новослободские поселенцы и особенно Запорожцы принимают участие в гайдамачестве очевидно не из побуждений личного интереса; они сознают свою солидарность с народонаселением страны, в которой развивается гайдамачество, и примыкают к нему на основании убеждений общественных, народных и религиозных, выработанных историею страны и сохранившихся в виде унаследованного предания старой козацкой борьбы. Захват правобережной Украины Поляками, господство в ней шляхетского сословия, деятельное водворение унии – являются в глазах освободившихся жителей Малороссии и Запорожья историческою несправедливостью, отрицанием заветноной козацкой борьбы; противудействие Ляхам есть, по их мнению, естественная традиционная обязанность, которой они не могут не подчиниться и не примкнуть к той новой форме протеста, которая стала развиваться после падения козачества. С течением времени усиливается их участие в гайдамачестве и, и вместе с тем, само движение принимает характер все более и более народной борьбы, отстраняя на задний план элементы грабежа и разбоя. Существование такого отношения Запорожья и народонаселения Малороссии к гайдамачеству мы укажем подробнее при рассмотрении влияния Коша и Киевских монастырей на ход гайдамацкого движения. Теперь заметим только общие причины присутствия в гайдамацких отрядах свободных жителей Русской Украины и Запорожья.

Рассматривая их участие в движении, мы можем сразу заметить, что участие это далеко не равномерно. Жители левобережных полков и сотен, мещане Киевские и других малороссийских городов, не смотря на общее сочувствие к гайдамачеству сами отправляются редко в походы: они готовы дать у себя приют гайдамакам, снабдить их необходимым, снарядить, в поход, но лично они слишком заняты своими гражданскими в экономическими интересами для того, чтобы, оставив их, подвергаться опасностям рискованного предприятия; в розыскных делах о гайдамаках мы потому встречаем очень часто сведения о том, что отряды организовались в Малороссии и особенно в Киевской территории, или укрывались в этих областях, но весьма редко встречаем жителей Малороссийских полков и сотен в числе пойманных гайдамаков. Совершенно иначе относилась к движению Запорожцы: они никогда не признавали возможность окончательной уступки югозападного края Польше и считали своей обязанностью на деле протестовать против совершившегося факта; лишь только возвратились они из своего изгнания в Алешки и возобновили в 1734 г. Сечь в бывших своих угодьях – они немедленно приняли живое участие в возгоревшемся народном брожении. Год спустя, в 1735 г., мы встречаем уже первых Запорожцев в рядах гайдамаков.