Если громадна роль Малороссии в деле снабжения сырьем русских и заграничных рынков, то внутренняя торговля края находится здесь в совершенно зачаточном состоянии, вследствие того, что местный туземный элемент, и благодаря своим народным врожденным вкусам, и вследствие особых, сторонних обстоятельств совершении отклонился от торговой деятельности. Еще с самого Андрусовского договора, порешившего судьбу Малороссии, народонаселение ее стало все более и более сгущаться от частых притоков выходцев из-за правого берега Днепра; туземное пришлое казачество расселилось по хуторам, селам, местечкам и городским предместьям, и невольно должно было предаться мирным сельским занятиям, тогда как города совершенно ими не заселялись; казак по самой природе своей не мог сделаться купцом и торговля ограничивалась продажею сельских произведений, плодов добычи собственных трудов, собственной жатвы, ручного домашнего ремесла. Само собою разумеется, что при таком положении дел, при таком слабом значении городских центров и купеческого промысла, сельские ярмарки должны были получать для народонаселения особенную важность. И, действительно, нигде их нет в таком множестве, как на Украине. На основании официальных данных мы видим, что первые два места по числу ярмарок во всей России принадлежат Харьковской и Полтавской губерниям, из которых в одной 425, а, в другой – 372 городских и сельских ярмарок, тогда как во Владимирской, т. е. чисто великорусской губернии – их только девять.

Но не одним лишь числом своим ярмарок разнится Украина от Великороссии, – и самый характер ярмарок ее совершенно различен; малороссийская сельская ярмарка стоит на месте целую неделю, а то и две, а иногда и больше, и возобновляется в одном и том же месте до шести раз в год, переходя в промежуточное время в другие места, так что ярмарки образуют тысячи небольших ярмарочных округов. Совершенно тот же характер перенесен и на оптовые ярмарки, как напр. в Харькове целых четыре ярмарки, из которых каждая продолжается около месяца, в Ромнах их три и т. д. Понятное дело, что ярмарка, которая берет три или четыре месяца в году с одними и теми же купцами, в одном и том же пункте, не может назваться ярмаркою в общепринятом смысле; и сельские ярмарки на Украине носят целиком характер подвижного, ходячего рынка вращающегося благодаря промышленному духу великорусса целый год по известному округу. Само собою разумеется, что подобное явление, которым поспешила воспользоваться великорусские торговцы, и евреи, в сильной степени способствовало развитию в малоруссах привычек промышленной косности и медленности, – в свою очередь поддерживающих это явление и доныне. В самом деде, всматриваясь ближе в сущность вопроса, мы видим, что нет ничего удобнее подобного порядка: сидеть себе дома и знать, наверное, что не замедлит появиться ярмарка с купцами, которые и купать сырье, и привезут с собою товары обработанные; но, как это ни кажется удобно с первого взгляда, в действительности особенных удобств такое положение не представляет, так как благодетель-купец платит за малорусское сырье в три-дешева, а берет за свой московский товар в три-дорога и держит богатую Украину в промышленной неволе. Давно уже, еще в 1789 году, автор описания Харьковского наместничества заявлял, что «торговый промысел по всей Украине примечателен, но торговля их, хотя и второй руки, есть домовная, располагающая больше к пристойному пропитанию, а не к обогащению». А между тем не без нужды было на Украине. Нуждалась Малороссия в лесе, стекле, железных орудиях, красном товаре и т. п., которых страна не производила и которые, при отсутствии фабрик и заводов, она могла получать только из России или из Польши. К счастью, природа наделила ее плодородною почвою, а потому у нее и было всегда достаточно сырья для сбыта и получения денег на неминучие покупки «московских викрутасов», которые были до зарезу нужны малороссу; к сожалению, однако, вовсе неприготовленный к торговой, суетливой деятельности, чуждый строгой, московской административной регламентации, малоросс, не только прежде, но и в настоящее время, при сравнительном изобилии железных дорог, никогда не ездит сам за товарами туда, где они производятся, никогда не ходит на заработки в северные губернии, и, если необходимость заставляет его иногда двинуться с места, так он идет только на юг, на Дон и в Бессарабию. В силу этих то причин, великорусские промышленники не стали дожидаться требования и запроса со стороны малоросса, а сами являлись к нему, так сказать, на дом, соблазняя его товарами, избавляя ого от хлопот перевозки, навязывая ему товар в бессрочный кредит. Сначала таможенные заставы, отделявшия Малороссию от России, еще останавливали это движение, но, с уничтожением застав и с прекращением пошлинного сбора, тысячи русских ходебщиков Орловской, Владимирской и великорусских старообрядческих слобод Черниговской губернии спустились тучею на Украину и оживили ее сельские ярмарки. Этот мирный, промышленный набег, это постоянное вторжение деятельной, живой великорусской стихии – не только продолжается и поныне, но еще и с каждым годом усиливается, с тою разницею, что бродячее торговое великорусское племя, наконец, после долгих скитаний оседает. Если послушать самих купцов, то оказывается, что городские центры, лет уже 50 тому назад, стали непомерно возрастать: число купеческих капиталов в городах увеличилось и притом в особенности со времени окончательной постройки нынешней сети железных дорог; но если мы всмотримся хорошенько, кому же наконец, обязаны городские центры в Малороссии своим усилением, то заметим, что население их увеличивается великорусскими торговцами. Одним из самых характерных явлений украинской внутренней торговли следует признать соединение в одном лице и фабриканта, и первого торговца; явление это возникло давно уже и до сих пор еще существует во всей своей силе. Когда после издания тарифа 1822-го г. число фабрик значительно умножалось и мануфактурная производительность усилилась до крайности, то скоро настал день, когда количество произведений, при старании русского человека обойтись без фабричных произведений, оказалось несоразмерным требованию; пришлось поневоле искать новых рынков для сбыта постоянно увеличивающегося количества товаров, надо было родить потребности, создать во что бы то ни стало покупателя, навязать ему товар, почти насильно, обольстить и опутать его кредитом и таким образом придти к тому странному положению, в котором находится великорусская мануфактурная торговля в Малороссии. Размножение фабрик и соперничество между ними, при сравнительной скудности требования, понизило цены донельзя, т. е., почти до стоимости их самому производителю, а при такой относительной дешевизне товара понятно, что фабрикантам приходилось брать массою, т. е. сбывать товаров как можно больше, что невольно заставило их поскорее высвободиться из под купеческой зависимости и опеки или отклонить всякое посредничество между производителем и потребителем, которым в данном в случае являлся розничный торговец, а не действительный потребитель.