существует целая инфраструктура глобального правления, и это не ООН, и не Всемирный банк, и не МВФ, и не Международная организация торговли. Это сеть чиновников из антимонопольной сферы, полицейских, прокуроров, финансовых экспертов, сотрудников разведки, военных, судей и даже, пускай и в последнюю очередь, законодателей[528].

Надо сказать, что такое описание вполне соответствует тому, какое впечатление участники этой сети хотят производить на окружающих: они претендуют на роль независимых профессионалов и в своей деятельности руководствуются весьма размытым, но в то же время респектабельным понятием «позитивного опыта». Эффективность и знания – вот их девиз. Сложно даже представить, что такая грубая материя, как политическая власть, может оказать влияние на дискуссии в их кругу. Там нет борьбы, нет крови, нет даже резких стычек. Короче говоря, это своеобразное идиллическое представление о мировом правлении, по словам юриста Мартти Коскенниеми, через «высший трибунал управленцев»[529].

В мире давно бытует мнение, что политиков лучше отстранить от дел и передать их полномочия людям, которые знают, как решаются различные вопросы. Еще до Первой мировой войны ученые, инженеры, врачи и библиографы по этой причине и принимали интернационализм: он приписывал им судьбоносную миссию и великое призвание. Тем не менее эксперты не всегда могли сохранить независимость от политики, поскольку зачастую рассматривали себя как представителей своего правительства[530]. И даже когда они приходили к согласию и между ними не стояли национальные интересы, результаты их работы зачастую оказывались глубоко политизированными. Профессионалы в сфере борьбы с терроризмом взаимодействуют со своими коллегами из других стран в точности по той схеме, которую описывает Слотер; выдача преступников – аутсорсинг террора и тюремного заключения – стала характерной приметой Нового мирового порядка. Здесь будет уместно вспомнить Ганса Франка, нацистского генерал-губернатора Польши, который рассматривал себя как «техника» и даже опубликовал небольшую книгу «Методология государства» (Die Technik des Staates) в 1942 г. – в тот самый год, когда он же участвовал в принятии окончательного решения по еврейскому вопросу. Вопрос, как мы все понимаем, заключается не в том, политическая эта Technik или нет, а в том, в поддержку какого политического порядка такая техническая беспристрастность применяется.