Вышел помощник ветеринара и сказал, что Роско идет на поправку, и они выдохнули, словно он был их ребенком.

Если кот выживет, его возьмет Йель. Это было ясно. Он не мог обременять Фиону после всего, что она вынесла, новой заботой. Он сказал ей, что придумает что-нибудь, и она медленно кивнула, думая уже о другом. Ее голову обрамлял медицинский постер о кошачьей лейкемии. Кожа у нее была сухой и обтягивала кости; она очень похудела. Йель хотел спросить, не забывает ли она о себе и не хотела бы она вернуться к учебе в следующем году – не пора ли сделать перерыв? Но она взглянула на него и сказала:

– Что, если ты сходишь к доктору Ченгу?

Доктор Ченг был врачом Нико, и пару недель прошлым летом, когда Нико еще мог оставаться дома, он приходил к нему каждый день. Один раз он застал Йеля с Чарли и заказал пиццу за свой счет – не для себя и не для Нико, который уже не переваривал пищу, а для Йеля с Чарли, которые сидели там с полудня.

– Просто проконсультироваться, – сказала Фиона. – Все лучше, чем какой-нибудь телефон доверия. Я могу позвонить ему. Он любит меня, не знаю, за что. Я могу записать тебя сегодня. Правда могу.

Йель ощутил порыв остановить ее, сказать, что она не может взваливать на себя еще и его, что она должна пожалеть себя. Если она позвонит доктору Ченгу, не положит ли это начало чему-то? Не приведет это к тому, что она в итоге будет менять ему утки? Но он не стал ей возражать, поскольку одна мысль о докторе Ченге, о его медленной речи, принесла ему невыразимое облегчение.

Фиона позвонила прямо из ветклиники, и через час, когда они вышли оттуда – Роско нужно было побыть под капельницей как минимум до завтра – они направились к доктору Ченгу, на Джордж-стрит. Йель корил себя за то, что разрешил Фионе пойти с ним, все дальше втягивая ее в это. Ей нужно было пойти домой и прилечь. Поесть чего-нибудь. Но она, видимо, чувствовала, что подвела Нико и Терренса. Всю дорогу к ветеринару она прижимала к себе кота и плакала. Разве так плохо дать ей возможность сделать еще одно доброе дело?

Офис доктора Ченга располагался в бывшем жилом доме. В комнате ожидания пахло благовониями, из-за конторки вышла медсестра и крепко обняла Фиону. Больше там, слава богу, никого не было, ни незнакомцев с пустым взглядом, словно призраков из его собственного будущего, ни знакомых, с кем пришлось бы о чем-то болтать.

– Сегодня день в комнатах ожидания, – сказал Йель.

– Здесь журналы лучше, – сказала Фиона.

На кофейном столике лежала стопка старых номеров «Эсквайра». Однако Йелю нужно было заполнить бланки: здоровье прямых родственников, лекарственные препараты, хирургические вмешательства.