– Он был добр к Нико, это правда, – сказала она, – и он делает всю эту грандиозную работу, и он, ну, понимаешь, он авторитет. Я думаю, он один из этих людей, с кем… он просто настолько в теме, и люди реагируют на это. Но такое чувство, что он никогда не слушает. Он просто всегда ждет момента опять заговорить самому.

Месяц назад Йелю пришлось бы сделать вид, что он глубоко задет ее словами, даже если бы признал в них правду. Но теперь он смог кивнуть.

– Как ты это видишь, если другие не видят?

– Может, они видят. Может, все это чувствуют. Он мне напоминает одну из таких девочек в средней школе, которые популярны просто потому, что все их боятся.

– Ты говоришь, он девочка-восьмиклассница?

– Я говорю, он задира. То есть… Извини, не стоило мне начинать… Но слушай, мне никогда не нравилось, как он к тебе относился. Он всегда задавал странные вопросы: где я тебя видела, с кем ты был. Это казалось слегка деспотичным.

– Это верно.

– Я думала об этом и спрашивала себя, не потому ли я ему сказала, что ты был с Тедди, на поминках. Типа мне было приятно наконец-то бросить что-то ему в лицо. Но я не знаю. Я была пьяна. Я не хотела…

– Порядок.

Он не хотел слушать об этом. Он не мог позволить себе злиться на нее.

– Ненавижу, что он носит шарф Нико. Я видела его в нем, он шел по улице, и на какую-то секунду я…

– Ты увидела Нико.

– Ну да. И если бы это был ты, кто-то, кого я хотела видеть, это было бы по-другому. Я хочу вернуть его.

Тор подплыл прямо к ним, прижался к стеклу носом и большущей, всклокоченной лапой – в нескольких дюймах от лиц Брук и Эшли. Девочки завизжали, и Фиона удержала Эшли, замахнувшуюся на стекло кулачком.

– Он такой позер, – сказала Фиона. – Ты права, Брук, это определенно Тор.

– А другой мишка – его жена! – выкрикнула Брук.