Доктор Ченг спросил, не хотел бы Йель поговорить с психотерапевтом – нет, пока нет – и сказал, что ему дадут бумажку с номером. Соответствующий номер будет занесен в медкарту.

– Я даже не записываю, что мы вас тестируем, – сказал он. – Я пишу специальный символ. Если кто-то завладеет моими записями, все, что они увидят, это какие-то закорючки. В этом нет ничего постыдного – хочу, чтобы вы это понимали. Иногда скрытность связывают со стыдом. Мы делаем это только для того, чтобы обезопасить вас. У вас есть вопросы о конфиденциальности?

Йелю не требовалась лекция про стыд, но это была приятная отсрочка. Он старался придумать вопрос, который позволил бы еще потянуть время, но ничего такого на ум не приходило.

– Гретхен возьмет у вас кровь в моем присутствии, – сказал доктор Ченг и не заставил себя ждать.

Йель отвел взгляд; он никогда не мог смотреть, как его кровь поднималась по пробирке.

– Скромные подарки для гостей, – сказал доктор Ченг и протянул Йелю матовую упаковку презервативов. – Там пять разных видов. Несколько штук каждого. Умеете ими пользоваться?

Йель сказал, что умеет. Как-то раз он надел, смеясь, резинку на банан, на одном из собраний, которые устраивал Чарли у них дома. Чарли представил его всем как «лицо моей фирмы для профилактических целей!» Но Йель никогда не пользовался резинкой сам. Пару раз у него был секс, когда резинку использовал кто-то другой, еще до Чарли, и ему не особенно понравилось ощущение. Йель задумался, станет ли он когда-нибудь надевать их или будет практиковать целибат весь отпущенный ему остаток жизни.

Гретхен закончила, и Йель с закатанным рукавом вышел в комнату ожидания, где его ждала Фиона – боже, как он рад был ее видеть – и кивнул ей на согнутую руку с ваткой.

Глаза у нее были красные, но она сказала:

– Я сейчас куплю тебе чупа-чупс. Правда! Они должны тут где-то продаваться. Покупаю тебе чупа-чупс.

2015

2015

Фиона тщательно выбирала одежду: серые слаксы, синяя блузка, черные туфли на каблуках. Она могла бы доехать на метро, но ей не хотелось морочиться с пересадками и впитывать чужие запахи. Так что она перешла мост в стороне от съемочной площадки и взяла такси до самого восемнадцатого, по адресу, располагавшемуся, как оказалось, у подножия Монмартра.

Сесилия сказала ей: «Помни, что у тебя есть время. Тебе не нужно решать все сразу». Но Сесилия не знала Клэр – как одно неверное движение могло заставить ее исчезнуть. И Сесилия, хотя ей не терпелось узнать те немногие подробности, которые выяснила Фиона об их внучке, не хотела лететь в Париж. «Я только все испорчу», – сказала она. С каких это пор Сесилия стала разбираться хоть в чем-то?