– Я думала, мы посидим здесь.

Она сказала это так уверенно, словно тренировалась до этого. Словно женщина за стойкой будет присматривать, чтобы Клэр сегодня никто не похитил.

Они уселись в углу, под телевизором, показывавшим футбол. Редкие посетители смотрели в их сторону – не на Фиону с Клэр, а на футбол. Фионе хотелось чего-нибудь выпить или пожевать, чтобы как-то закрепить их за этим столом. Чтобы быть уверенной, что их встреча продлится не меньше приема пищи, а не закончится через минуту.

– Мне нужно знать, что ты в порядке, – сказала Фиона.

Ей хотелось коснуться рук дочери, почувствовать, загрубели ли они или нежные, как и раньше. Ей хотелось завести волосы ей за ухо.

– Мы в порядке, – сказала Клэр.

– У тебя дочка.

Клэр улыбнулась.

– Я учу ее английскому, не волнуйся.

– Я вообще-то волновалась о другом.

Клэр достала телефон из кармана передника, который Фиона только сейчас заметила – белый передник, завязанный вокруг талии, поверх черной юбки и черной рубашки.

– Держи, – сказала она, нажав на телефон, и положила его на стол, перед Фионой.

Маленькая девочка стояла на трехколесном самокате, ветер развевал волнистые волосы по ее лицу.

Фионе хотелось схватить телефон и мотать картинки одну за другой, увидеть, сколько их до и сколько после. Но она только сказала:

– Она красавица.

– Курт женился. Он иногда присматривает за Николетт, пока я работаю.

Она произнесла это имя по-французски – Ни-ко-летт – и Фиона не осмелилась спросить, назвала ли Клэр дочь в честь Нико, в честь своего дяди, которого она никогда не видела, но в чьей тени она выросла. Фиона боялась услышать как да, так и нет.

– Она в школе? – сказала она.

– Ей только три.

– Ты родила ее в Колорадо?