Роско вплывал и выплывал из поля зрения. Джулиан вплывал и выплывал из поля зрения. Туалеты на станциях, куда заглядывали ребята из пригорода, двуличные отцы семейств, «пригородные геи», над которыми посмеивался Чарли. Эти люди были созвучны ему своим чувством вины, презрением к себе. Йель ничуть не верил, что Чарли надевал резинки. Чарли занимался ничем иным, как самоубийством. При самоубийстве не предохраняются. Йель выдохнул единственное слово, на которое у него оставались силы:

– Блядь.

– Как бы там ни было, я думаю, он держался в стороне от нашего типа сообщества. Он не снимал парней в «Парадизе» или где-то еще.

Йель задумался, оберегал ли Чарли свою репутацию или чувства Йеля, а может, и то и другое? Вряд ли все из-за того, что он считал секс с этими ребятами из пригородов менее рискованным.

– Ты пойми, – сказал Джулиан, – что я как раз поэтому не слишком переживал. То есть переживал, но не как если бы ломал что-то нетронутое, понимаешь? И я не был уверен, что вы, ребята, не давали друг другу больше свободы, чем показывали. Наверно, не давали.

– Откуда ты вообще все это знаешь?

Йелю хотелось спросить, кто еще может знать, но он не был уверен, что вынесет ответ. Терренс, по-видимому, считал, что застукал Чарли за случайным трахом. И если знал Джулиан, то Тедди уж точно. Он подумал об Эшере, Ричарде, сотрудниках Чарли.

– То есть он всегда как бы доверял мне. Один раз я увидел его на пляже на Монтроз-стрит, как он в открытую стучал какому-то чуваку в окно «ауди». После этого он кое-что мне рассказал. Он не бахвалился, ничего такого, просто снимал груз с души. Его это не делало счастливым. В смысле, почему люди так поступают? Либо тебя уже просто разрывает, либо ты это делаешь потому, что ненавидишь себя, и я не думаю, что он ловил кайф.

Йель почувствовал, как многие вещи встали на свои места, у него в уме сложились кусочки мозаики, о которых он раньше не знал.

– И ты молчал, – сказал он. – Ты знал и не говорил мне.

Если Фиона была права, и Чарли действительно никому не нравился, почему они все так долго его защищали?

– Я просто… мне бы не хотелось, чтобы люди говорили о каждой моей ошибке. Это секс-полиция, понимаешь? Я не секс-полиция. Эй, мне правда жаль, окей? Мне правда, правда жаль. Ты ведь не… ты не заразился, нет?

У Джулиана в глазах возникло что-то вроде паники, словно он только сейчас подумал об этом.

Йель сказал, потому что технически это было верно:

– У меня отрицательный тест.

На май прошлого года. Что ж, на тот момент он был здоров, и одному Богу известно, как долго Чарли подвергал его опасности. Он встал, поднял с дивана Джулиана и обнял его. Если Джулиан действительно улетал в воскресенье, он не хотел, чтобы их дружба окончилась ссорой. Он будет сердиться на него потом, когда останется один. Он мог нарисовать мишени на стенах с лицами всех, кто его предал, и метать в них дротики. Но прямо сейчас он мог покрепче обнять Джулиана. От этого ему было хорошо.