– Так что у меня вроде как с галереей все кончено? То есть, если ко мне нет вопросов, я туда уже не вернусь.

– Я и сам вряд ли туда вернусь.

Роман снял очки и потер переносицу.

– Ты больше не мой куратор, – сказал он.

Кроме них в коридоре никого на было, но Йель все равно понизил голос до шепота:

– Верно.

– Так, может, ты бы зашел?

Роман отступил, приглашая Йеля.

В комнате было темно, от Романа пахло медом и сигаретами, и Йель вошел в дверь, словно нырнул на затонувший корабль.

2015

2015

В полдень на следующий день Серж получил электронное письмо. Фиона не помнила, чтобы называла свой адрес Фернану, арт-критику, но либо она это сделала (захмелев от вина и потери крови), либо он узнал адрес у Ричарда.

«Вот что сумел найти мой скоростной друг, – написал Фернан, – но он не очень старался. Он говорит, это 1911 год. Ранко Новак – третий ряд, второй слева. Если нужно что-то еще, дайте мне знать в деталях! Рад помочь другу Ричарда. Наилучшие пожелания вашей пострадавшей руке».

Фиона кликнула по приложенному фото. Молодые усачи, сидящие пирамидой – десять в первом ряду, семь во втором, и так далее – уставившись больше друг на друга, чем в камеру. На коленях первого ряда лежал скелет. На коврике перед всеми сидела нагая женщина, повернувшись к камере своей широкой спиной. Пародийная фотография, дурашливый групповой снимок, по версии Прекрасной эпохи.

Фиона отсчитала пальцем вторую фигуру в третьем ряду. Темные вьющиеся волосы, длинная прорезь рта. Волосы прилизаны и разделены на пробор посередине. Узкий небрежный галстук-бабочка.

Что в нем было такого особенного? Она не знала, чего ожидала, но явно чего-то большего. Ранко Новак стоил семидесяти лет поклонения. Ранко Новак был невосполнимым, дырой в центре вселенной Норы. И вот он какой? Лицо, два глаза, два уха.

Что ж, попробуй скажи такое любому влюбленному.

Она увеличила фото. Лицо не сделалось яснее, только крупнее.

Роман Фионы с Дэном начался с разговора после йоги в кафе за углом, где они пили сок и он спросил, что она думает о словах учителя про избавление от привязанностей.