Припарковавшись, Лина поспешила вниз по склону холма к зданию архива. Нора сидела на ступеньках парадного крыльца, частично скрытая в полуденной тени.

– Лина, я так рада, что вы приехали, – сказала Нора. Она встала и повернулась к двери, и Лина увидела, что ее волосы распущены и красиво струятся по плечам – серебристо-серые с вкраплениями желтовато-белых прядей, как у привидения. Через плечо была перекинута пестрая вышитая матерчатая сумка на толстом черном ремне.

Они вместе вошли в здание, и Нора, повернувшись, щелкнула засовом, запирая дверь изнутри.

– Меньше всего нам нужны незваные гости, – сказала Нора.

Они остановились перед деревянной стойкой в нескольких шагах друг от друга.

Нора направилась было к стеллажам, но тут же резко повернулась, волосы волной взметнулись позади нее. Она остановилась, глядя на Лину широко раскрытыми глазами, как будто растерявшись, и глубоко вздохнула.

– Давайте просто присядем. Мы здесь одни. – Она вернулась за справочную стойку, а Лина села напротив за аккуратный круглый стол. Когда Нора сняла сумку и положила ее на стол, Лина заметила, что тонкие пальцы собеседницы дрожат.

– Ну вот, – сказала она и вытащила из сумки большой белый конверт. – Хочу отдать это вам. Думаю, это поможет вам найти семью Джозефины Белл. Это документ, написанный Калебом Харпером. Что-то вроде рассказа или письма, хотя не думаю, что оно вообще дошло до адресата. Я нашла его запечатанным среди бумаг из поместья Стоунов – они много лет назад купили ферму, где раньше жили Джек Харпер и его жена Доротея Раундс Харпер. Я хранила их в архиве как документы, представляющие общий интерес для графства. Но вот эта бумага, – она похлопала по конверту, – привлекла мое внимание. Почему, сами увидите. Это очень грустная история, очень грустное письмо. Но я не связывала его напрямую с Лу Энн Белл… до скандала с авторством. И тогда я поняла значение письма, ну, и забрала его. Унесла домой. – На лице Норы отразилась гордость, смешанная с испугом. – Я знала, что это нехорошо, но не могла иначе. Я не хотела, чтобы стэнморовские адвокаты узнали об этом. Одному Богу известно, что они с ним сделают. Все эти махинации… слов нет. Я люблю Лу Энн, правда, люблю, но не могу участвовать в обмане. Эти картины написала Джозефина, а не Лу Энн. И ни я, ни Стэнморы, ни еще кто-то ничего тут не поделают, как бы ни старались.

Лина протянула руку и взяла конверт.

– Что за махинации, Нора?

– О, Лина, не мне об этом говорить. Но их полно… сплошное жульничество. Очень многие расстроены из-за этого, из-за того, что потеряли Лу Энн. То есть ее-то они не потеряли, но… это трудно сформулировать. Утратили свое представление о ней. Понимаете? Душераздирающая история.