РазноеРабынястр 228
Светлый фон
Я последовал за Литтлом на поле в трех милях к востоку от города, к месту, которое я хорошо знал. Когда-то здесь была ферма, но не при моей жизни, и от этой неудавшейся затеи осталась только груда гниющих бревен на том месте, где когда-то стоял дом, и серый покосившийся сарай, стены и крыша которого наклонялись к земле под таким углом, что никакая физика не могла бы объяснить, почему он все еще стоит.

Когда мы добрались до сарая, солнце уже стояло высоко, и я прищурился, глядя на тех, кого изловил патрульный Джосайя. Вот тогда-то я и увидел ее в первый раз, ту девушку, Джозефину. Она была привязана к спине старой клячи Джосайи, жалкого раскоряченного животного, которое в ужасе прядало ушами, когда их обдувал ветер. Ее платье было похоже на платье домашней прислуги, не домотканое, но испачканное потом и кровью, а подол обтрепался и порвался. На ней были прекрасные ботинки, и Джосайя у меня на глазах стащил их с нее и сунул в свой мешок.

Когда мы добрались до сарая, солнце уже стояло высоко, и я прищурился, глядя на тех, кого изловил патрульный Джосайя. Вот тогда-то я и увидел ее в первый раз, ту девушку, Джозефину. Она была привязана к спине старой клячи Джосайи, жалкого раскоряченного животного, которое в ужасе прядало ушами, когда их обдувал ветер. Ее платье было похоже на платье домашней прислуги, не домотканое, но испачканное потом и кровью, а подол обтрепался и порвался. На ней были прекрасные ботинки, и Джосайя у меня на глазах стащил их с нее и сунул в свой мешок.

В то утро было трое беглецов, Джозефина и двое мужчин, один из которых был избит до полусмерти, а другого звали Бо. Мужчины сидели на земле рядом с сараем, прислонившись спинами к серой дощатой стене, первый то ли спал, то ли был без сознания, определить было трудно.

В то утро было трое беглецов, Джозефина и двое мужчин, один из которых был избит до полусмерти, а другого звали Бо. Мужчины сидели на земле рядом с сараем, прислонившись спинами к серой дощатой стене, первый то ли спал, то ли был без сознания, определить было трудно.

Я сразу понял, что Джозефине тоже досталось. Ее правый глаз заплыл, желтый гной сочился из уголков, казалось, она была в полузабытьи – как будто жизнь ушла из ее лица и здорового глаза: закатив его, она, пошатываясь, стояла рядом с кобылой. Джосайя отвязал Джозефину и подвел к сараю, где я ждал ее у трехногого табурета, который мистер Раст поставил там для таких случаев. Она, трясясь, согнула колени и села.

Я сразу понял, что Джозефине тоже досталось. Ее правый глаз заплыл, желтый гной сочился из уголков, казалось, она была в полузабытьи – как будто жизнь ушла из ее лица и здорового глаза: закатив его, она, пошатываясь, стояла рядом с кобылой. Джосайя отвязал Джозефину и подвел к сараю, где я ждал ее у трехногого табурета, который мистер Раст поставил там для таких случаев. Она, трясясь, согнула колени и села.