Возможно, миссис Берси заметила мой ужас. Я не знаю. После той ночи я больше никогда не видел ее. Я помню, как она быстро заморгала и в сильном волнении заломила руки. Она повторила свои слова. Неотложная медицинская помощь.

Колебаться было некогда. Я знал, что доктор Коггинс действовал бы быстро, и я постарался не медлить и тут же поговорить с мистером Ноулзом. Поправив подтяжки (я так и оставался в дневной одежде), я последовал за миссис Берси вниз, где на крыльце, перед все еще открытой входной дверью ждал Лэнгстон.

– Мой добрый доктор, – сказал Лэнгстон, – пожалуйста, поезжайте скорее. Ребенок вашего брата скоро родится, а с Доротеей что-то не так, схватки длятся слишком долго. Пожалуйста, поедем, я привел лошадь.

К перилам крыльца были привязаны две лошади, их дыхание затуманивало паром холодный ночной воздух. Опершись о дверной косяк, я повернулся, чтобы пойти и взять черную кожаную медицинскую сумку – недавний подарок доктора Коггинса. Ее содержимое – стеклянные флаконы с жидкостями, удерживаемые в вертикальном положении стальными колесиками, белые бумажные пакетики с порошками, молотки с резиновыми наконечниками, блестящие скальпели – по большей части оставалось мне неизвестным. «Это твое будущее, – сказал доктор Коггинс, передавая мне пакет. – Береги его».