Рабочим, которые, спасая революцию, сражались на баррикадах, в то время как буржуазия пряталась в своих домах, наглухо закрыв окна и двери, или вместе с императорским двором бежала на запад, революция еще ничего не дала. Положение рабочих еще более ухудшилось. Центральный комитет и вслед за ним Комитет общественной безопасности в число своих требований включали также и требование «права на труд», но провозглашение этого права еще не гарантировало получения работы. На многих фабриках работа была приостановлена, и ежедневно закрывались все новые фабрики. Мелкие предприниматели и фабриканты действительно не могли дальше продолжать работу, а крупные — не хотели; Комитет же общественной безопасности не имел ни сил, ни желания воспрепятствовать этому. Цены на продукты стали повышаться, процветала спекуляция, а правительство все продолжало печатать банкноты. Был ли этот незаконный выпуск обесцененных бумажных денег, как многие думают, преднамеренным и имел ли он своей целью скомпрометировать революцию путем ухудшения финансового положения в стране или же просто проистекал от неспособности правительства справляться с трудностями — остается неизвестным. Во всяком случае уже в июне началась инфляция.

Комитет общественной безопасности и особенно его левое Крыло — «Академический легион» были несогласны с такой политикой, которая привела рабочих к ужасающей нужде, а мелкую буржуазию поставила в условия тяжелого кризиса. Но они сами совершили роковую ошибку, взяв на себя всю ответственность за внутриполитическое и экономическое состояние страны без права управлять ею. Они не пытались даже контролировать экономические мероприятия и финансовую политику правительства. Они предоставили полную свободу действий министерству Пиллерсдорфа и сменившему его министерству Добльгофа, сами же ограничивались лишь тем, что старались смягчить последствия кризиса. В конце мая в Комитете общественной безопасности образовался так называемый «Рабочий комитет». Программа этого комитета гласила: «предоставление работы и забота о пропитании рабочих масс, организация и проведение общественных работ и распределение рабочей силы по соглашению с предприятиями, целесообразное использование рабочих и принятие мер, затрудняющих приток рабочих извне». Отсюда можно сделать вывод, что программа была очень скромная, но и эта программа в большей своей части оставалась на бумаге. На деле же все свелось к попыткам отдельных членов Комитета общественной безопасности улучшить положение рабочих, устранить несправедливости и в особенно тяжелых случаях организовать помощь. Одним из таких людей был двадцатилетний студент Вильнер. Его влияние среди рабочих было огромно, его преданность делу народа не вызывала сомнений, однако все, что ему удалось сделать, было каплей в море. Такую же оценку можно дать деятельности всего Комитета общественной безопасности. Е. Ф. Зенкер, историк революции 1848 г., так пишет о деятельности комитета: «Деятельность комитета сводилась к разбору бесчисленного множества конфликтов и попыткам уладить их: здесь надо было дать работу безработным, там уладить спор или восстановить спокойствие и порядок. Не проходило ночи, чтобы не было скандала, и Комитет общественной безопасности выполнял роль главного полицейского управления. Поступали бесчисленные жалобы и прошения— маленькие люди были недовольны булочниками, мясниками и бакалейщиками… Комитет общественной безопасности делал строгие внушения виновным, чтобы те не «ошибались» при взвешивании и не слишком уж уменьшали привес. Это был универсальный третейский суд первой и последней инстанции».