В разговор вмешалась жена, сказав, что им пора прощаться. Роллан пожал руку Жичину, Николаю Дмитриевичу и направился к выходу. Николай Дмитриевич пошел проводить их, а Жичин, исполняя обещание, стал высматривать американского генерала-артиллериста.

Вместо одного генерала высмотрел другого — высоченного де Голля, стоявшего вместе с послом и фельдмаршалом Монтгомери. Неподалеку от них в окружении офицеров улыбался во все стороны генерал Эйзенхауэр. Улыбался рядом с ним и подполковник Комлев. Нечасто встретишь в одном зале такое созвездие именитых генералов. Жичин переводил взгляд с Эйзенхауэра на де Голля, с де Голля на Монтгомери и ловил себя на мысли, что созвездие истинных боевых генералов-полководцев все-таки не здесь. Если б какая-то неведомая сила смогла сейчас доставить сюда маршалов Жукова, Василевского, Конева, Рокоссовского, тогда это было бы созвездие.

Неожиданно на плечо Жичина опустилась чья-то рука. Он оглянулся и встретил сияющий взгляд бригадного генерала Венэблса. Жичин ему обрадовался, доволен был встречей и Венэблс.

— Вот та самая дама, которой вы любезно подарили прекрасный вечер, — сказал британец.

— Мада-ам. — Жичин поклонился. — Это большая радость видеть столь изящную и красивую женщину.

Жичин не лукавил, не льстил молодой женщине. Он в самом деле глядел на нее с восторгом и испытывал истинную радость. Огненный взгляд, длинные черные волосы, тонкая подвижная талия — живая Кармен. Такой он представлял ее себе. А может быть, лишь глянул, и другой Кармен уже не существовало.

Кармен и британский генерал Венэблс с брюшком и изрядными залысинами. Смешной союз, даже если он временный. Жичин глянул на них и едва сдержал улыбку.

— Весьма вам признателен, сэр, за возможность лицезреть вашу даму — она достойна самой высокой похвалы, — благодарю вас также за бензин и пайки, вы нас выручили как истинный союзник и широкий человек.

Генерал слегка усмехнулся, сказал Жичину на ухо:

— Не стоит благодарности, кэптэн, пайки-то американские.

Жичин рассмеялся. «Вот тебе и истинный союзник», — подумал он. И широта… За чужой счет можно быть и широким.

А Кармен ничего не видит, ей хоть бы что. Но вот она стрельнула в Жичина обжигающим взглядом, и британский генерал отошел на третий план.

Прием шел на убыль, гость заметно редел. Первыми прощались и покидали посольство лица самые высокие — генерал де Голль, генерал Эйзенхауэр, фельдмаршал Монтгомери, за ними тянулись рангом пониже. В залах стало просторнее, густой гул ослабел, тосты и возгласы становились слышнее и разборчивее.