— Это хорошо, я рада.

Кое-кто из сидевших в зале был на приеме в посольстве, и Жичину, когда он оборачивался, кивали, помахивали рукой. Когда б не Маргарита Владимировна, внушавшая, несмотря на молодость, невольное почтение, его давно бы перетащили за другой стол. Ему же за другой стол не хотелось.

— В Лондоне мне будет не хватать вас, — вымолвил он.

— Боюсь, со мной будет то же самое в Париже.

Подошел Комлев, смущенно улыбнулся, присел.

— Ой, поглядите! — воскликнула Маргарита Владимировна. — Я весь бифштекс съела! Вот уж не думала.

— Может быть, еще по одному закажем? — спросил Жичин.

— Что вы, что вы! — Она замахала руками. — Я не знаю, смогу ли я с одного-то подняться.

У Комлева был важный разговор с американцами за длинным столом в углу, и он попросил не обижаться на него.

— Обидимся или нет? — спросил Жичин Маргариту Владимировну.

— Наверное, нет. У начальства свои заботы.

— Правильно, — сказал Комлев. — А тебе, Федор, боевое задание: доставить Маргариту Владимировну в целости и сохранности.

Маргарита Владимировна жила на Рю де Гренель, недалеко от посольства, они решили пойти пешком. Вечер был безветренный, теплый, после прокуренного ресторана дышалось легко и вольно. Маргарита Владимировна взяла Жичина под руку, и они не спеша тронулись в путь.

Пока дошли до площади Согласия, встретили не менее дюжины уличных девиц. С мужчинами, если они шли в одиночку, эти девицы обращались более чем бесцеремонно: хватали за руки и тащили за собой. Увидев такую сцену, Жичин рассмеялся.

— Вы не смейтесь, это бич. Со временем, надо полагать, будет лучше, а пока идет война…

— В Лондоне, если девица ведет себя подобным образом, ее арестовывают.

— Это в Лондоне, а здесь… Здесь оккупанты были и нужда крайняя.

Они вышли на площадь Согласия, широкую, просторную, и остановились, чтоб глянуть на нее. Жичин проезжал здесь не раз, но видел ее из машины, а вот так, не спеша, поистине воочию, обозревал впервые. Окутанная полумраком, вечером она смотрелась особенно хорошо. Сказочно выглядела громада Дворца правосудия.

— Вот что значит простор! — Маргарита Владимировна старалась умерить свой восторг, но не получалось. — Сгрудь зодчий эти здания, подожми их друг к другу, урежь площадь — и Дворец правосудия был бы не дворец, и другие здания померкли бы.

— Конечно, — согласился Жичин. — Мне вспомнился Ленинград, и я подумал: если б вокруг Исаакиевского собора не было хорошего пространства, он тоже не смотрелся бы.