— Какой уро-ок? Что ты, Федор? — Она, должно быть, не подозревала, что доброта ее и есть самый лучший урок на свете.

* * *

Уже несколько недель Раису не на шутку тревожил Вадик Дулин. До поры до времени этот подросток был парень как парень — в меру усидчивый, в меру озорной, и никому он не доставлял особых хлопот. Даже веселая его фамилия оставалась незамеченной. Но года полтора назад его мать перешла на работу в театральную кассу, с этого все и началось. Стоило Вадику снять трубку и сказать матери два-три добрых слова, и весь класс обеспечивался билетами в любой театр. Первое время услугами Вадика пользовались его одноклассники, потом нашли к нему подход и другие, даже учителя. Раиса сразу учуяла недоброе и сразу же высказала коллегам свою озабоченность. Словам ее не вняли, обратили в шутку, а теперь каялись и поедом себя ели.

Ничем не выделявшийся Вадик становился день ото дня заметнее и важнее. В дневнике теперь красовались лишь пятерки да четверки. За билеты ему доставали импортные джинсы, редкие свитера, туфли на высоких каблуках, кожаные куртки.

Забот у Раисы было много, и она, может быть, отступилась бы от Вадика, когда б дело касалось его одного. Но в билетную историю была втянута почти вся школа и — самое страшное — почти вся школа уже полагала это обычным явлением.

Все в Раисе взбунтовалось.

— Ты только подумай! — возмущалась она. — Этак мы скоро бизнесу будем учить ребятишек. Прямо с первого класса, а то и с детского сада. Говорим о новой морали, а сами поощряем дремучую старину, гнусную и ядовитую. Не башмаки калечим и не парты — юные души. Чистые, нетронутые.

Раиса глянула мне в глаза, чтоб уяснить, не надоела ли ее запальчивая речь, а уяснив, продолжала:

— Он ведь что удумал, этот юный балбес? Приглянулась ему девочка из девятого «А». Хорошенькая, активистка комсомольская. Люба Троянова. Приглянулась и — подавай ему Любушку. Он ее в театр пригласил, она отказалась. На именины к приятелю позвал — тоже не пошла. Оскорбился Вадим Дулин и затаил гнев. Ладно бы еще на одну Любу, а то на всю школу. В театры теперь из школы не ходит ни одна душа. Каково? Правда ведь хорошо? Я лично очень рада. Жду не дождусь следующего шага.

— От Вадика?

— От школы. Вадик сделал все, что мог, а вот школа… Как ты думаешь, будут Любу уговаривать или нет?

— Любу? — Я не понял вопроса. — А что ее уговаривать?

— Чтоб в театр с ним пошла или на вечеринку.

Я от души рассмеялся и подумал, что Раиса год от года становится язвительней. Хочешь — не хочешь, а придется поразмыслить о причинах такой эволюции.