Не вдаваясь в обсуждение этих теоретических проблем, вернемся к повести «Светлое Христово Воскресенье» и отметим одну ее особенность. Еще В. А. Кошелев указал, что текст у Хомякова в два раза короче, чем у Диккенса[733]. Однако в последнем абзаце все наоборот. Финал Диккенса краток. Это лаконичные, энергичные фразы: «<…> and it was always said of him, that he knew how to keep Christmas well, if any man alive possessed the knowledge. May that be truly said of us, and all of us! And so, as Tiny Tim observed, God Bless Us, Every One!». Перевод Т. Озерской несколько длинее: «<…> и про него шла молва, что никто не умеет так чтить и справлять святки, как он. Ах, если бы и про нас могли сказать то же самое! Про всех нас! А теперь нам остается только повторить за малюткой Тимом: да осенит нас всех Господь Бог своею милостью!»[734]. А вот текст Хомякова:

Но про него <…> все говорили, что никто не умел быть так весел и счастлив в Светлое Воскресенье, как он, что никто не умел так хорошо праздновать его, с таким любящим вниманьем и так много делать добра и помогать своему ближнему <…> с той любовью и кротостью христианина, которая требует, чтобы не ведала наша левая, что подает правая… Дай-то Бог, чтобы и про каждого из нас мог всякий тоже сказать, что сумеем и мы сделать из каждого Божьего дня Светлое Воскресенье каждому последнему из наших страждущих братий – когда нас только ни призовет к нему его строгая нужда… Помните, дал же когда-то такое обещанье в своем добродетельном порыве Скруг своему Духу будущего и, как слышно, по мере сил и возможности, сдержал слово. Да обещает то же и каждый из нас тому душевному ангелу-хранителю, которого он избрал для своего будущего! И да благословит нас на такой подвиг всей жизни. Господь наш, всех нас и каждого, большого и малого, – как то, помните, раз сказал маленький Степа.[735]

Но про него <…> все говорили, что никто не умел быть так весел и счастлив в Светлое Воскресенье, как он, что никто не умел так хорошо праздновать его, с таким любящим вниманьем и так много делать добра и помогать своему ближнему <…> с той любовью и кротостью христианина, которая требует, чтобы не ведала наша левая, что подает правая…

Дай-то Бог, чтобы и про каждого из нас мог всякий тоже сказать, что сумеем и мы сделать из каждого Божьего дня Светлое Воскресенье каждому последнему из наших страждущих братий – когда нас только ни призовет к нему его строгая нужда… Помните, дал же когда-то такое обещанье в своем добродетельном порыве Скруг своему Духу будущего и, как слышно, по мере сил и возможности, сдержал слово. Да обещает то же и каждый из нас тому душевному ангелу-хранителю, которого он избрал для своего будущего! И да благословит нас на такой подвиг всей жизни. Господь наш, всех нас и каждого, большого и малого, – как то, помните, раз сказал маленький Степа.[735]