Идеалистическая культурная ментальность мировоззренчески утверждает в равной степени и Бытие, и Становление, стремясь гармонически сочетать в себе духовное и чувственное. Понятие истины здесь в целом схоластично, но в ее достижении одинаково акцентируется как внешний (эмпирический), так и внутренний (духовный) опыт. Моральные ценности в системе идеалистической культурной ментальности соединяют в себе абсолютное и относительное, вечное и преходящее, духовное и чувственное. Во все времена и во всех обществах были отдельные индивиды и группы, являющиеся носителями данного типа ментальности, но они всегда составляют меньшинство. Однако это, как правило, творчески активное и духовно ответственное меньшинство, предопределяющее развитие национальной культуры. К таким индивидам и относится А. С. Хомяков.

С одной стороны, Хомяков рассматривает мир не как совокупность готовых форм, а как процесс бесконечного становления, который является творческой духовной деятельностью символического характера, воплощающей внутреннее содержание во внешней форме. Это действительно соответствует эстетическим принципам романтизма. Однако утверждая, что «искусство истинное есть живой плод жизни, стремящейся выражать в неизменных формах идеалы, скрытые в ее вечных изменениях»[858], Хомяков по существу постулирует представление о неизменности идеала, в котором явно видны следы эстетических установок классицизма. Тенденция к подражанию идеалу, разнопланово воплотившаяся в эстетике и поэтике русского классицизма, находит продолжение в эстетической системе А. С. Хомякова. Это связано с тем, что и классицисты, и славянофилы были свято убеждены в Божественном происхождении искусства.

В вопросе о происхождении искусства наиболее явственно проявилась глубокая религиозная основа философско-эстетической концепции А. С. Хомякова. В его представлении только верность своей духовной основе, которая выходит за пределы личности художника и предстает уже в высшем значении как частное отражение народного духа, просветленного религиозной верой, является необходимым условием создания бессмертных произведений искусства. А общая цель искусства – спокойствие и возвышенное созерцание, посредством которого облагораживается существование человека и усиливается действие его нравственных способностей.

Хомяковская идея искусства как возвышенного созерцания находит непосредственное воплощение в декадентской идее искусства как познания творчеством. Декаданс воспринимался русскими декадентами как вершина творческого познания мира, «поднявшись на которую, можно созерцать пути восхождения, можно, спустившись, выбрать любой путь…». «Мы, “декаденты”, уверены в том, – утверждал А. Белый, – что являемся конечным звеном непрерывного ряда переживаний, той центральной станцией, откуда начинаются иные пути»[859]. Декаданс в его представлении является квинтэссенцией высшей деятельности человечества, открывшей перед ним новые миры, а перед человеком – возможность небывалого эстетического наслаждения. Однако декадентский гедонизм был лишь тенью хомяковского эвдемонизма.