Здесь в центре можно увидеть метафорического индивида, форма которой (буква «I») – следствие форм его соседей. Их формы, аналогично, следствие форм их соседей, и так далее. По мере приближения к краю рисунка фигуры постепенно становятся все более и более отличными друг от друга. Что за чудесная визуальная метафора для того, как всех нас определяют люди, с которыми мы близки, – и особенно самые близкие!

Как много можно впитать от другого внутреннего мира?

Как много можно впитать от другого внутреннего мира?

Если мы пару минут взаимодействуем с кассиром в магазине, мы, очевидно, не выстраиваем подробного представления об огоньке, который горит внутри этого человека. Наше представление настолько частичное и беглое, что мы, скорее всего, даже не узнаем этого человека через несколько дней. Так же, только еще в большей степени, это работает с сотнями людей, мимо которых мы проходим по забитой улице в разгар рождественского подарочного безумия. Хотя мы хорошо знаем, что в основании каждого человека есть странная петля вроде нашей, детали, которые насыщают ее уникальностью, настолько для нас недоступны, что этот их основной аспект остается совершенно никак не представленным. Вместо этого мы отмечаем только поверхностные аспекты, которые не имеют никакого отношения к их внутреннему пламени, к тому, кем они на самом деле являются. Это типичные случаи картинок с «усеченным коридором», которые мы строим в мозгу для большинства людей, с которыми встречаемся; у нас нет ощущения странной петли в их основании.

Многие из широко известных личностей, которых я привел в списке выше, являются ключевыми для моей идентичности в том смысле, что я не могу представить, кем бы я был, если бы не познакомился с их идеями или деяниями, но есть и тысячи других знаменитых людей, которые едва зацепили мое существо; кто-то оставил ссадину, кто-то – благодарность. Эти более периферийные личности представлены внутри меня в основном разнообразными известными достижениями (не важно, влияли они на меня в лучшую или худшую сторону) – произнесенная хлесткая фраза, открытое уравнение, сделанный снимок, созданный шрифт, отбитый мяч, поднятое восстание, спасенный беженец, выношенный сюжет, наскоро сочиненный стих, предложенное перемирие, нарисованный мультфильм, придуманный каламбур или намурлыканная баллада.

Основные же, напротив, представлены в моем мозгу сложными символами, которые простираются куда дальше оставленных ими внешних следов; они подарили мне искру того, каково это было – жить внутри их головы, каково было смотреть на мир их глазами. Я чувствую, что зашел на заветную территорию их внутреннего мира, в некоторых случаях весьма глубоко, а они, в свою очередь, просочились в мой.