19 практически каждая мысль в этой книге… является аналогией… См. [Hofstadter 2001].

19 без пушкинских отступлений… См. блестяще англифицированный Джеймсом Фаленом классический пушкинский роман в стихах «Евгений Онегин» [Pushkin 1995], или см. мой собственный перевод [Pushkin 1999]. Нет более совершенного союза формы и содержания, чем в «Евгении Онегине».

19 соблюсти при печати всевозможные детали… При работе над книгой одно из моих главных эстетических беспокойств было о том, где прерывается страница. Первейшее правило гласило, что ни один абзац (или раздел) не должен обрываться таким образом, чтобы наверху или внизу страницы оставалась только одна его строка. Также я придерживался принципа, что пробелы между словами в каждой строке должны выглядеть приятно – а именно, не слишком широкими (что так часто раздражает глаз при компьютерной верстке). Чтобы избежать таких дефектов, я вносил отделочные исправления, порой довольно объемные, почти в каждый абзац этой книги. Страница Предисловия оригинального издания – типичный пример результата. И, конечно, страница, которую вы читаете прямо сейчас (и которую я прямо сейчас отшлифовываю, чтобы она радовала глаз), – другой его пример[43].

Вышеописанные эстетические ограничения (и ряд других, которые я не буду описывать) были подобны дротикам, что вонзаются в случайные места на страницах, и каждый из них как бы говорил: «Вот тут – не думаешь ли, что можно переписать эту фразу, чтобы она не только выглядела лучше, но еще и доносила суть более ясно и элегантно?» Другие авторы могут найти это утомительным, но я честно признаю, что люблю эти хаотичные дротики и двойной вызов, который они мне бросают; и я невероятно много работал, чтобы выполнить эти задачи. Нет ни тени сомнения, что давление формы-содержания – беспрестанное, сильное и непредсказуемое – значительно улучшило не только визуальное качество этой книги, но и интеллектуальное.

Куда более детальное описание моих взглядов на магическую силу взаимосвязи формы и содержания можно найти в [Hofstadter 1997], особенно во Введении и Главе 5.

25 ни одна машина не способна знать, что такое слова и что они значат… эта древняя идея – лозунг многих философов вроде Джона Сёрла. См. Главу 20 [Hofstadter and Dennett].

25 которые функционируют по арифметическим законам… Я ссылаюсь на идею, что «гигантский электронный мозг», арифметичный до мозга костей, может вести себя неотличимо от человеческого или животного мозга, если будет моделировать арифметическое поведение всех его нейронов. Это бы породило своего рода искусственный интеллект, но совершенно отличный от моделей, в которых базовыми сущностями являются слова или понятия, управляемые законами, отражающими абстрактный поток идей в сознании, – а не микроскопические потоки электронов и химических элементов в биологической аппаратуре. Глава XVII [Hofstadter 1979], Глава 26 [Hofstadter and Dennett] и Глава 26 [Hofstadter 1985] содержат подробности этого тонкого различия, которое я начал изучать еще подростком.