Заметив его, она подняла глаза и улыбнулась; эта легкая, медленная улыбка, по-видимому, была у нее в запасе для мужа.

— Здравствуй. Похоже, сон тебе нужнее, чем вечеринка.

— Я не могу ее пропустить, — ответил Гай, беря ее за руки и целуя запястья. Ему было слышно, как сбилось ее дыхание. Она все еще так нервничала.

Он притянул ее поближе, надеясь, что она расслабится, приподнял ее волосы и провел губами по нежной коже на шее ниже затылка, растворяясь в ее запахе, Ему очень хотелось, чтобы и она чувствовала то же.

Мэдди попыталась отстраниться, объясняя, что пора идти.

— Позволь мне… — сказал он. «Пожалуйста, позволь мне показать, как сильно я тебя люблю».

— Вечером, — предложила она.

— Я не могу ждать… — выдохнул он, и в конце концов она не стала его мучить. А он, он поторопился. Даже не дал ей времени сходить в ванную, как она просила. И потом ему стало стыдно. Он даже извинился, что повел себя как мужлан.

— Ты не мужлан, — тихо сказала Мэдди, поправляя чулки, и он постарался отогнать неприятную мысль, что излишняя спешка ее только порадовала.

— Мы присоединимся к вам через минуту, — услышал он ее слова, обращенные к отцу и Питеру. Потом она повела куда-то Айрис.

Гай нахмурился, не понимая, куда это они собрались.

Без лишних раздумий он отправился за ними.

Оказывается, они ушли на кухню есть пирог. Дети садовника застеснялись множества гостей и не захотели присоединиться к торжеству. Айрис расстроилась, решив, что они будут на нее дуться, когда снова увидят в школе, поэтому Мэдди пообещала дочери отыскать их и лично пригласить всех троих.

— И Ахмеда тоже? — спросила Айрис.

— И Ахмеда. А Питер приведет Эмили и Люси…

— Непременно, — подтвердил Питер.

— А я схожу за бабушкой, — добавил Ричард.

Только подойдя к вилле и услышав, как Гай зовет ее, Мэдди поняла, что напрочь забыла о нем. Она встала как вкопанная, проклиная свою бесчувственность.

— О нет, — воскликнула Айрис. — Бедный Гай. («Устами младенца».)

— Иди скажи ему, — велела ей Мэдди, подталкивая рукой под теплую, влажную спину.