Из сказанного должно быть ясно, что будущие сюжеты для картин главным образом должны иметь общеевропейский характер. Оставить историю и этнографию для научных картин. Эти не европейские сюжеты, как ни обидно, но трактовать и разрабатывать их нужно в духе и вкусах широкой публики. Здесь приходится констатировать тот печальный факт, что самые сознательные и передовые слои широких масс, являющиеся, как известно, главным посетителем, на котором, так сказать, построено благополучие кассы кинематографа, – эта именно публика, как ни странно, совершенно не приемлет картин из рабочей жизни и вообще из жизни бедных классов, точно так же как и картины, в коих проводится какая-нибудь определенная доктрина философского, религиозного или просто идейного характера.

Интересуясь этим вопросом и желая проверить это утверждение, казавшееся мне клеветой на пролетариат, я побывал в крестьянских центрах Нижней и Верхней Австрии, в рабочих центрах Германии, Франции и Англии и, к сожалению, должен был убедиться, что там действительно демонстрируются в кинематографах самые салонные, так называемые фрачные картины, составляющие девять десятых общего количества картин.

Английские рабочие, как известно, одни из наиболее развитых. Они все поголовно хорошо грамотны и почти все состоят членами различных политических партий, клубов, кружков и т. д., где так или иначе приобщаются к культуре и знаниям. И вот в Манчестере, посетив несколько кинотеатров при рабочих поселках, я был удивлен тем, что там демонстрируются исключительно архисалонные картины самого изысканного характера и где выставленные плакаты предстоявших программ предвещали все в том же духе. Я разговорился с одним из тамошних учителей (социалистом) и спросил его, чем объяснить то, что в кинематографах демонстрируются исключительно буржуазные картины, хотя и с высокой моралью и концом, где добродетель обязательно торжествует, и он, улыбнувшись, ответил мне приблизительно то же, что раньше говорили мне фабриканты: «Рабочие видят у себя дома, в своем быту, достаточно нищеты, горя и лишений, а в кинематографе они хотят отдохнуть, хотят увидеть другую жизнь, кажущуюся лучше, нарядней, сытей, хотя на самом деле эта жизнь и фальшива, и дурна…»

Вот факт, с которым нужно считаться.

К этому следует еще добавить, что картины исторические и вообще костюмные также не пользуются успехом у народа. Для примера назову выпущенный недавно американской фирмой «William Fox» мировой шедевр «Нерон», картина, затмившая собой все решительно, где, когда и кем-либо выпущенное в свет до сих пор. Не стану сейчас разбирать этого поистине величайшего произведения киноискусства, скажу только, что все, все решительно в нем огромно и недосягаемо. Чудеса кинотехники, чудеса режиссерского и актерского мастерства, десятки тысяч прекрасно костюмированных римлян и т. д. И в результате – этот шедевр в Лондоне продержался на первом экране всего две недели, т. е. картину смотрели только ценители искусства и учащиеся в сопровождении наставников, а не широкие массы, таким образом, «Нерон» провалился, так как одни ценители искусства и учащиеся не делают сборов. А ответ один: «публике» не нравится.