РИК: История, над которой Линор всячески поглумилась, за обедом, кстати сказать.

ДЖЕЙ: Это я обсуждать не подготовлен; это не моя область. Моя область – то, что Ланг конструирует некую Линор, конструирует ее так же, как конструируем, конечно, все мы, налагая свои структуры восприятия и понимания на людей, населяющих наши индивидуальные сети. Да, Ланг конструирует некую Линор, и изначально она в ловушке, она двумерна, она нереальна… О, но потом он оставляет метки, инициалы, свои инициалы, на ней, в ней. Пенетрирует ее тщательно сконструированную сеть своим «Я», своим «я», изящно прозрачный символ и флаг которого – инициалы. То есть во сне Ланг способен забраться внутрь Линорной мембраны, которую сам же и сконструировал. Он помещает себя в нее. И что потом, Рик?

РИК: Иисусе.

ДЖЕЙ: Что потом, дружище?

Рик Кипуч делает паузу.

ДЖЕЙ: Ах, Рик, она становится реальной. Свободной. Извергается из мембраны двумерности, которую олицетворяет страница, и обретает свободу. Волосы, руки, грудь ядренеют и прорывают уплощающую, притесняющую сеть мембраны. Она восстает и кружит по комнате. Это кружение было пешим кружением, Рик, или плавательным кружением?

РИК: Это было неясно.

ДЖЕЙ: Ну, неважно. Она сбегает, Рик. Свободна, реальна. Иначе говоря, она уже не внутри сети – она сама себе сеть. Реальность и идентичность поднимают свои сиамские головы на скрещении Сети. И что делает новосозданная трехмерная Линор? Она подписывает Другого, помещает себя на, в Другого, который освободил ее через проницание мембраны. Она помещает себя в сеть.

РИК: В Лангову сеть.

ДЖЕЙ: В сеть, что ее освободила, Рик. В сеть, сделавшую ее реальной. Лишь обретя реальность, она способна на самом деле забраться внутрь Другого. Чистое действие по необходимости обоюдно, Рик. Линор встает на колени, с подтекстами, вероятно, не столько сексуальными, сколько религиозными, по моему мнению, и помещает себя на и в. Она истинна, Рик. Вы наблюдаете за тем, как Ланг и Линор рождают истинность.

РИК: Но где во всем этом я? Я что, ноль без палочки в схеме истинности?

ДЖЕЙ: Вы наблюдаете, Рик. Вы смотрите, наблюдаете, глядите на все это из пространственно дефис психологического далека. Вы здесь сущностно Снаружи. Не можете войти в сети. Почему нет?

РИК: Иисусе.

ДЖЕЙ: И каково последнее средство бездейственной гигиенической сети, не способной истинно взаимодействовать с сетями Всех-Других? Вы мараете, Рик. Вы маратель. Входите в сети через их загрязнение. Детская потеря контроля над мочевым пузырем, веер, стремнины. Нечистота делается еще более нечистой за счет содержимого чайного пакетика, щита и символа – внутри сна – локуса вашей отличности и неспособности истинно войти, и это содержимое в горячей нечистой жидкости олицетворяет ваш единственный инструмент взаимодействия. Снаружи вы влияете, только если мараете, грязните, разрушаете гигиенические сети тех, кто истинен.