– Откуда ты знаешь, где должны быть Энди и Обстат?

– Я знаю то, что знаю.

– Слушь, Рик, насчет тяги к знаниям: я думаю, нам надо просто поговорить, прямо здесь, обстоятельно.

– Я умоляю тебя сперва поумолять меня насчет истории.

– Да сдалась тебе эта история!

– …

– Слушь, ты, наверно, забыл, что я теперь обязана их читать. По работе. Когда я не работаю, я предпочитаю все-таки не работать.

– Тебя призовут не оценивать, но всего лишь насладиться. Вовлечься, увлечься и развлечься. Вот увидишь, это весьма увлекательно и развлекательно.

– Рик, дело в том, что нам правда надо поговорить. Перед тобой человек в растрепанных чувствах. Нам правда нужен долгий разговор.

– Я почти убежден, что эти проблемы можно рассмотреть, а то и разрешить в контексте подразумеваемой истории.

– Реально сомневаюсь.

– Просто гляди в оба и ищи таящихся старушек, а я тогда приступлю.

– То есть ты решаешь, каким будет разговор, которого хочу я. Просто вот суперически.

– Это история о человеке, которого считают самым феноменально успешным дантистом-теоретиком двадцатого века.

– Дантист-теоретик?

– Это ученый, который специализируется в теоретической стоматологии и чрезвычайно абстрактных умозаключениях на основе эмпирических случаев, как-либо связанных с зубами.

– Чудесно.

– Помнишь подсластитель, который одно время был определенно вездесущим? «Супра-Свит»? Его еще вдруг убрали из всех супермаркетов, когда обнаружили, что из-за него некоторые женщины рожали детей с антеннами и клыками, как у вампиров?

– Уж как забыть.

– Нашего героя, дантиста-теоретика, как раз и считают тем, кто раскусил антенно-клыкастую проблему, исследуя ее типа как бы с зубовного конца и прослеживая цепочку вплоть до повсеместного и злокачественного подсластителя.