30
30
Я видела уныние. Я видела грусть.
Придя домой, Мэри сразу же поднялась в их с Томасом спальню и подошла к едва заметно покосившейся доске в полу. Она вытащила гвоздь, подняла плашку и опустила бутылочку с ядом в маленький тайник. Затем положила доску на место и воткнула гвоздь обратно. Никто не заметит, что она сделала. Никто. Никто, кроме нее, не узнает, что там яд.
На следующий день, после того как Томас на Сахарке уехал на мельницу, а Кэтрин ушла на задний двор чистить хлев, Мэри подошла к колышкам у входной двери, где они вешали плащи. Она подумывала о том, чтобы пойти к мерзейшей матушке Хауленд и рассказать ей о своих миссионерских поездках к Хоукам и работе с Джоном Элиотом. Вряд ли та захочет ее видеть, но это не имеет значения: главное — распустить слух. Матушка Хауленд — истинный городской глашатай.
И тут Мэри случайно уронила плащ, а нагнувшись, чтобы поднять его, обнаружила на полу метку. Она была маленькая, примерно размером с шиллинг. Мэри опустилась на колени, чтобы лучше разглядеть ее. Она не могла поверить, что это происходит на самом деле, но глаза ее не обманывали. На пороге, над самым полом, кто-то начертил круг с пятиконечной звездой — метку Дьявола. Приветствие сатанинской братии: знак обращения и верности, указатель, что в этом доме безопасно.
Мэри подумала о вилках и пестике, оставленных во дворе, и снова задалась вопросом, не осталось ли в промерзшей намертво земле что-нибудь еще. Возможно ли, что ее муж присягнул Дьяволу и хочет отравить ее заклятием? Это маловероятно. Он злобен, но его коварству есть предел, он даже ударить ее не осмелится в присутствии свидетелей. Значит ли это, что Кэтрин — все-таки ведьма? Или есть еще некто, желающий ей зла?
Либо, что еще хуже, кто-то хочет, чтобы ее, Мэри Дирфилд, повесили как ведьму?
Она быстро встала и попятилась, чтобы Кэтрин не узнала, что она видела метку, если вдруг вернется со двора.
Мэри собралась с духом и решила пойти не к матушке Хауленд, а в гавань, к Генри Симмонсу. Пусть все продвигается не так быстро, как она рассчитывала, но он должен знать об этом новом осложнении. Ее дружба с Джоном Элиотом может купить ей время, но неизвестно — сколько.
Генри отодвинул в сторону стопку учетных книг и сел на край широкого стола в кабинете дяди. Жестом он предложил Мэри устроиться на стуле за ним. После того как она рассказала ему, что обнаружила на своем пороге, Генри поразмыслил и произнес ровным голосом:
— Я не верю, что метка Дьявола угрожает вам больше, чем некогда Его зубья.
— Вилки, — поправила Мэри. — И не