— Да, Мэри. Вы отнеслись к той семье с большой добротой. Но, прошу вас, сейчас не ваш черед говорить.

Мэри почтительно кивнула.

— Кэтрин, — продолжил Калеб Адамс, — вы утверждаете, что Мэри Дирфилд стала чаще отлучаться из дома. Что вы хотите этим сказать?

— Думаю, за это время она могла научиться многому — темному, злому — от какой-нибудь женщины вроде Констанции Уинстон. Матушка Хауленд рассказала мне, что она за человек.

Адамс поднял руку, чтобы Кэтрин не продолжала, и шепнул что-то Дэниелу Уинслоу. Затем оба о чем-то заговорили вполголоса с Джоном Эндикоттом. Он кивнул и сделал капитану стражи знак выйти вперед, и, хоть Мэри не расслышала каждое слово, она поняла, что в ратушу для дачи показаний вызывают и Констанцию Уинстон, и матушку Хауленд. Когда капитан ушел, Эндикотт сказал:

— Кэтрин, можете продолжать. Вы говорили о том, что Мэри ходила на перешеек.

Девушка глубоко вздохнула.

— Когда Мэри подала на развод, я не понимала назначения зубьев Дьявола, только боялась. Но каждый день и каждую ночь я видела, что она неестественно холодна с мужем, и я пришла к выводу: осенью она заключила сделку с Люцифером, чтобы убить моего хозяина. Она хотела проклясть его с помощью зубьев Дьявола и пестика. Это было не подношение, связанное с ее бесплодием, а нечто намного худшее.

Мэри была ошеломлена: девушка разгадала загадку и расшифровала значение заклятия. Может, она ведьма, чье коварство поражает воображение, если она с такой легкостью надевает маску подобострастия. Но Кэтрин еще не закончила, и Мэри глядела на нее с тем же ужасом, с каким смотрят на горящий дом, потому что у нее было зловещее предчувствие насчет того, что сейчас скажет служанка.

— И в чем заключалось проклятие? В попытке отравить его? — спросил Адамс.

— Да, сэр.

— Почему зубья Дьявола? Это символ?

— Я не проповедник, не ученый и не хочу говорить о том, о чем мне рассуждать не подобает, — ответила она, склонив голову.

— Нет, я задал вам вопрос, — продолжил Адамс. — Нам всем интересно ваше мнение.

— Благодарю вас, — сказала Кэтрин. — Да, это символ. Символ языка самого отвратительного создания: змеи. Дьявол принял ее облик, когда впервые искусил Еву. Пестик символизирует использование яда.

— Для служанки вы необычайно умны, Кэтрин, — похвалил ее Адамс. — Прошу вас, продолжайте.

— Когда я застала хозяйку в ту осеннюю ночь, она могла испугаться, что теперь ее план не сработает, потому что я обо всем узнала. По крайней мере, она так думала. На самом деле нет, тогда я еще не знала. Но потом она стала настаивать на разводе с Томасом Дирфилдом, выдумав чудовищные небылицы о его жестокости. А когда вы разгадали ее махинации и отклонили прошение, она вновь обратилась к Дьяволу, чтобы заручиться его поддержкой в убийстве мужа.