– Сегодня на рассвете Израиль напал на своих арабских соседей. Это война. Он окружен со всех сторон, на этот раз его раздавят. СССР разорвал дипломатические отношения с еврейским государством; все дипломаты и израильские агенты в ближайшие дни будут высланы. Кроме вас, конечно. Консулу перед посадкой на московский рейс задали вопрос, и он подтвердил, что ничего о вас не знает. Итак, вы расскажете мне, что делали в Ленинграде? Что было объектом шпионажа?

– Меня зовут Андрей Альтман, я врач и гражданин Из…

Он не успел договорить: на него обрушился град пощечин. Игорь прикрыл руками голову, его стали бить ногами по телу, он вскрикнул от боли и услышал: «Не так сильно, ребята, вы его убьете». Игорю не хватало воздуха, рот был полон крови, он закрыл глаза и, теряя сознание, сказал себе: «Конец». На него вылили ведро ледяной воды, и это привело его в чувство.

– Меня зовут Андрей Альтман и…

– Ваша бывшая жена опознала вас и подтвердила, что вы хотели увидеть сына и дочь. Что вы упираетесь, как баран? Лучше скажите мне, для чего вы сюда приехали.

Игоря допрашивали и избивали несколько дней подряд, он не мог определить точнее, сколько именно, так как потерял счет времени в этом мире, где вместо смены дня и ночи был только слепящий свет электрической лампочки. На каждом допросе он повторял: «Меня зовут Андрей Альтман, я гражданин Израиля».

– Вы шпион, и я вам это сейчас докажу. Ваш паспорт был изготовлен в Израиле Моссадом, и теперь вы мне скажете, что вы собирались разнюхивать в Ленинграде.

– Меня зовут Андрей Альтман и…

– Вот настоящий Андрей Альтман! Эта фотография сделана на конгрессе в Манчестере четыре года назад; Альтман лысый, он выше вас и старше.

И офицер показал ему английскую газету с групповой фотографией, на которой улыбалась группа мужчин в смокингах; согласно подписи внизу, Андрей Альтман был третьим слева.

– Меня зовут Андрей Альт…

На него снова обрушился град ударов. Агент взял хлыст и начал методично избивать его, выбирая места на теле, которые до сих пор щадили. Игорь не мог увернуться от ударов – руки были связаны за спиной. От невыносимой боли из его горла вырвался вой. Едва живого узника снова водворили в камеру.

Он долго лежал на полу, собирая остатки сил; на четвереньках подполз к куску черного хлеба, оставленному у двери, но тот оказался слишком черствым, и Игорь не смог его прожевать. Голова как будто весила тонну; нос и ключица отзывались болью при малейшем прикосновении, но, главное, он задыхался и кашлял кровью. Распростершись на полу, он пролежал так, казалось ему, целую вечность – сутки или двое? А может, и больше… В какой-то момент дверь снова открылась, и двое конвоиров поволокли его в комнату для дознания; следователь с голубыми глазами задавал ему все те же вопросы, но Игорь не отвечал.