Однако и позднее оценка фильма претерпевала колебания, отвечая сменам эпох и идеологических доктрин. Так, в «Истории советского кино» (1969) говорится: «В фильме “Отец Сергий” при всех его несомненных художественных достоинствах повесть Толстого получила либерально-буржуазную трактовку, что сказалось в ограниченном толковании коренных пороков старого строя как “отдельных недостатков” царизма и буржуазного общества. Однако могучая сила толстовского реализма нашла выражение в лучших эпизодах картины»[305].

VIII

Через десять лет после этой не слишком лестной экспертной оценки и спустя шестьдесят лет после немого «Отца Сергия» на Мосфильме был снят звуковой фильм, посвященный стопятидесятилетию со дня рождения Льва Толстого[306]. Режиссер Игорь Таланкин рискнул пуститься в соревнование с Протазановым, посягнуть на переосмысление вдохновенной и опасной толстовской повести, которую время конца 1970-х не возбраняло воспринимать и толковать как похвально антиклерикальную и богоборческую.

Фильм начинается со знакового «богословского» разговора, который ведут между собой мужики на берегу реки.

«– А ты чего ж не молишься, старый? Аль не крещеный?

– Кому молиться-то?

– Известно кому, Богу!

– А ты покажи мне. И где он, Бог-то?

– И где… известно, на небе.

– А ты был там?

– Ну, был – не был, а все знают, Богу молиться надо.

– Бога никто же не видел нигде же. Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил[307].

– Ты, видать, нехристь, а? Дырник, дыре молишься-то?»

В разговор вступает третий персонаж.

«– А ты какой веры, дедушка?

– Никакой веры у меня нету, потому никому я не верю, окромя себя.

– Да как же себе верить? Можно ошибиться…[308]

– Ни в жизнь…

– Отчего же тогда разные веры есть?

– Оттого и разные веры, что людям верят, а себе не верят. Всякая вера одна, себя восхваляет. Вот и расползлись, как кутята слепые. Вер много, а дух един. И в тебе, и во мне, и в нем. Значит, верь всяк своему духу, вот и будут все соединенны. Будь всяк сам по себе, и все будут заедино.