Конц ощупью искал на столе сигареты. Он снова нервничал, и теперь я, кажется, понимал его. Только что он, казалось, был на грани победы. И вдруг поднимается какой-то Кобленц, обладающий не менее расчетливо-трезвым умом, и отбирает у него победу. Кобленц, этот интеллигент с упрямым лицом крестьянина. Он не сказал ни «да», ни «нет». Не поддержал его и ему не возразил, просто занял промежуточную позицию, а Конц не был к этому готов. Теперь он вынужден прямо и открыто заявить о своем отношении к проекту последнего. Кобленц нанес ему удар его же оружием. Духовный суверенитет приобретает все большую потребительную стоимость.

Ежедневно на завтрак надо съедать пару-другую приглянувшихся рабочих гипотез. Приятного аппетита, Конц, только на этом ты обломаешь себе зубы. Я тебя предупреждал. Тут тебе не помогут ни Фауст, ни Король Лир. И вообще крылатых словечек не хватит. Но минутку!.. Посмотрим, что будет дальше. Дай мне мускусу, аптекарь, подкрепить мою фантазию… Или споткнись, сделай ошибку, Конц. Еще и это! Нет, не надо.

Конц затянулся сигаретой и после тягостного молчания сказал:

— Я прошу дать мне время подумать…

Совещание окончилось.

Но вечером, когда я был уже дома, он позвонил мне. — Карл, — послышался его голос, — я все обдумал. Если у тебя завтра найдется свободный часок, поедем со мной. Обмозгуем новый вариант.

День третий

Я сидел за завтраком, читал газету, ел яйцо, точнее, боролся с ним — за пятьдесят лет я так и не отступился от этой неравной борьбы — и изучал таблицу первенства по футболу. Наша команда опять проиграла. Несмотря на то, что за нас играют два защитника из сборной страны, наш вратарь только и знал, что доставать мяч из сетки. А почему? Концу и над этим следовало бы подумать. Городская футбольная команда и городской театр на грани упадка, пустуют кресла, пустуют и трибуны. Если мы хотим посмотреть хорошую игру — на стадионе или на сцене, — мы едем в Лейпциг или в Галле.

Именно так началось воскресенье. Я ел яйцо и читал репортаж о футбольных матчах. Время от времени я ловил себя на том, что думаю о Конце. Чтобы лучше думалось, не нужно съедать ежедневно на завтрак его рабочие гипотезы. Я проглотил кофе, не выпил, а проглотил. Я бы охотно выбросил яйцо в мусорное ведро и отправился бы на кухню, чтобы сварить другое.

Герта посматривала на меня, потом сказала:

— А между прочим, тебе привет от Йохена.

— От Йохена? Кто это? — спросил я.

Она взглянула на меня так, будто у меня не все дома. Ее большие глаза стали еще больше. Вдруг она громко рассмеялась.